Воинскому мастерству нового объединённого самурайства и его боевому духу, как никогда сильному в период Камакура, суждено было подвергнуться серьёзному испытанию, которое японские воины с честью выдержали. Этим испытанием стали в 1281 г. походы монголов, которые после успешного завоевания Китая и воцарения там монгольской династии Юань решили захватить и Японские острова. На операцию были брошены силы двух армий. Первая в составе почти 50 тыс. монгольских и корейских воинов должна была переправиться из Кореи, другая в 100 тыс. китайцев двинулась с территории Южного Китая. Таким образом Япония должна была оказаться в клещах. Сначала операции сопутствовал успех, армии удачно высадились в заливе Хаката на острове Кюсю, без труда сломив не очень упорное сопротивление японцев. Но дальше положение удивительным образом начало меняться.
Используя лазутчиков-синоби (т. е. ниндзя), японские войска оказались в курсе практически всех планов захватчиков. К тому же на помощь японцам пришла сама природа – сильный шторм разметал монгольский флот, посеяв панику. Самураи же, не дав нападавшим возможности оправиться от нежданного удара, ринулись в наступление. В течение пятидесяти дней японцы очистили свою территорию, причём потери противника были чудовищны – по некоторым сведениям, они составили почти 4/5 монголо-корейско-китайских сил, хотя это может быть и преувеличением. Так или иначе, могучий отпор со стороны самураев остался в памяти народов сопредельных с Японией стран. Больше на самостоятельность Японских островов не покушался никто.
Хотя самураи происходили из неаристократической среды, уже в ранний период своего правления они стали уделять внимание искусству. Сам Минамото Ёритомо тратил немалые суммы на реставрацию храмов и синтоистских кумирен, разрушенных во время грандиозных сражений конца периода Хэйан. И всё же приход самураев к власти был значительным шагом назад в области культуры (ср. периоды Нара и Хэйан).
САМУРАЙСКАЯ ИЕРАРХИЯ
Самураями назывались совершенно разные люди: богатые и бедные, благородные воины и наёмные убийцы, люди, которые привыкли лишь командовать, и те, кто мог лишь подчиняться. Объединяло их одно – все они так или иначе были связаны с военным делом. Единство внутри «военного начала» (бу), на первых порах противостоявшего в их сознании «гражданскому началу» (бун), было скорее символическим, нежели реальным, – слишком разными были эти люди по своему достатку и статусу. Но уже сама приобщённость к чему-то, что недоступно обычному человеку, сформировала у самураев особые психологию и стиль жизни, которые они сохранили даже после того, как в результате реформ Мэйдзи в конце ХIХ в. все привилегии у самураев были отобраны.
Начиная с ХVI в. не было такой области жизни, которой бы не коснулась самурайская культура, хотя сама каста воинов составляла