Правду? Да если я скажу правду, то длина цепочки, что потянется за этим делом, будет как раз равна петле вокруг моей шеи…
– Да. Лева… я все поняла. Ты иди, я больше не могу… Мне трудно… – Слезы снова подступили, и она закрыла лицо руками.
– Подожди! – вдруг почти выкрикнул он, вспомнив свой разговор со следователем. – А это убийство не могло быть связано с теми… тремя тысячами долларов, которые ты когда-то давно взяла у кого-то, не помню? Я понимаю, конечно, что сумма ничтожная, но мало ли… Что, если кто-то попытался затронуть твое самолюбие, честь, я же до сих пор не знаю, зачем тебе понадобились тогда эти деньги. Кажется, ты их взяла в кассе… Тебя не шантажировали?
– Нет, все это полная чушь… Деньги я вернула, мне элементарно надо было расплатиться с текущими долгами…
– Ну, хорошо, не буду тебя больше мучить. Там, в пакете, в коробке печенья безобидные успокоительные таблетки, кажется, валериана… Выпей, успокойся. Ты защищала нашего ребенка, а потому тебя оправдают. Жаль, что я не могу убить этого подонка еще раз… – И он, устремив взгляд мимо Валентины, заметно побледнел.
Глава 2
Вера Обухова проснулась поздно и, не открывая глаз, выпростала руку из-под одеяла, чтобы нажать на клавишу магнитофона. В квартире тотчас зазвучала популярная попсовая песенка, ломая сладкую, еще пропитанную последними обрывками сна тишину. Тяжелые, словно проникающие внутрь тела, удары сотрясали стены. Но только так можно было заставить себя разлепить веки, сорвать с тела последние покровы и встать под теплый душ. Читая дешевые романы и встречая там сцены пробуждения героинь, которые с утра пораньше лезли под холодный душ, Вера не понимала подобного проявления мазохизма. В ее представлении, идеальным средством поднять дух и укрепить здоровье являлось именно тепло – горячая вода, теплое помещение, пуховые одеяла и перины и вообще все, что было связано с теплом. «Я тропическое растение», – заявляла она всем своим знакомым мужского пола, с которыми рано или поздно оказывалась в постели. И как бы в подтверждение этому всякий раз демонстрировала, приоголив тело, свою изумительную бело-розовую тонкую кожу, напоминающую, как ей казалось, своей шелковистостью лепестки цветов. Мужчинам нравилось бывать у Веры дома, где она, заранее оговорив сумму, позволяла им практически все, начиная с традиционных любовных игр и кончая весьма изощренным сексом. Узкий круг мужчин, которых принимала Вера, постепенно расширялся. Но денег почему-то в ее копилке – ангеле из полого баварского фарфора с отбитым носом – не прибавлялось. Много уходило на одежду, косметику, духи и выпивку, не говоря уже о коммунальных платежах, о покупке лекарств (Вера часто простужалась, принимала пачками витамины и укрепляющие бальзамы) и продуктов. Мужчины, остающиеся у нее на ночь, привыкли к тому, чтобы перед тем, как лечь в постель,