Кеша в очередной раз выслушал громогласное мнение жены о его сексуальных, деловых и интеллектуальных способностях, о судьбе, которая ждёт его непутёвых дочерей (развратницы и дуры – явно в папашу), о генетической предрасположенности рода Батуевых к сумасшествию (у твоей мамочки маразм, перемежающийся бурно текущей шизофренией) и вышел на веранду подышать свежим, напоённым ароматами ранней осени, насыщенным водяными парами воздухом. И тут он заметил Милочку. Та подняла взгляд на хозяина усадьбы и нежно ему улыбнулась. Она отлично слышала, как на Кешину голову обрушиваются гневные Ганины инвективы.
– Удивительно, как некоторые не понимают своего счастья, – тихо заговорила Милочка как бы сама с собой. – Рядом с тобой большой, сильный, добрый мужчина – чего ещё от жизни надо?
Кеша словно лбом на каменную стенку налетел. Он внимательно посмотрел на сидящую перед ним маленькую женщину и, преодолевая непонятно откуда взявшееся смущение (смущаться Кеша отвык ещё в раннем детстве), нарочито грубо сказал: «А не продолжить ли нам эту тему в баньке, гражданочка?» Милочка отложила в сторону вязание, встала с кресла и протянула Кеше руку.
Уже в предбаннике, помогая даме разоблачиться, Кеша с удивлением обнаружил резкий контраст: обладательница пятидесятилетнего лица сумела каким-то чудом сохранить тридцатилетнее тело: гладкие стройные ножки, подтянутая круглая попка, аккуратная грудь. «На вид очень даже неплохо, – подумал банщик-ловелас, – интересно, как будет на ощупь».
Тактильные ощущения оказались ещё лучше визуальных. Массируя Милочке спину, пятидесятилетний Кеша ощутил мощнейшую эрекцию, которой мог позавидовать двадцатилетний юнец. Изголодавшаяся по мужской ласке