Приезжая домой, он, в угоду родителям, делал вид, что забыл о своей детской мечте. Чувствуя радость отца, Глемас намеренно увлеченно интересовался секретами ведения хозяйства. Отец оттаивал и начинал бесконечные рассказы о сортах плодовых деревьев или о преимуществах одновременной замены всего комплекта андроидов обслуги замка перед выборочной.
Только младшая сестренка – прекрасная Снежа – догадывалась о состоянии брата. А тот уже серьезно думал о том, чтобы сбежать с родной планеты.
Обычно для полета в столицу Гронберг заказывал на стратосфернике одиночную кабину. В этот раз, к большому его удивлению, все одиночные кабины оказались заняты. Не желая лететь в общей, где возвращались на учебу такие же, как он, студенты, Глемас согласился на место в кабине на двоих.
Увидев своего соседа, словоохотливого и явно желающего поболтать старичка, он немного пожалел о своем решении. Но все оказалось просто прекрасно. Старичок оказался умным и деликатным собеседником. Даже не заметив как, Гронберг выложил ему все о своей жизни. Старик ничего не сказал против странной мечты юноши, он даже не удивился, а наоборот – порадовался за него.
– Я так завидую вам, молодой человек! Я в силу своего возраста не увижу всего того, что предстоит вам.
Словно это был давно решенный вопрос. И Глемас, словно очнувшись, понял – а ведь все действительно возможно!
Прощаясь, старичок дал свой адрес и попросил обязательно навестить его. Не желая обидеть понравившегося попутчика, студент в свободный ближайший вечер отправился по взятому адресу. И завяз!
Оказывается, Рухас Даринг – так звали старичка – тоже с самого детства мечтал посмотреть мир, тоже хотел увидеть чужие звезды. У него оказалось припасено множество рассказов о приключениях, при этом они отличались крайней достоверностью, словно он сам в них участвовал.
Как-то исподволь Рухас подвел к тому, что мечта Глемаса не только прекрасна сама по себе, но может еще и приносить пользу родному Грону, да и всей Империи.
Вспоминая сейчас те времена, Гронберг думал, что селекционер имперской разведки на Гроне – Рухас Даринг – был воспитателем от бога. Даже теперь, нахлебавшийся уже дерьма и не раз проклинавший свой выбор, он был благодарен Рухасу. Хотя до сих пор не знал, настоящее ли это имя!
«Этот козел в черном что-то сделал со мной». Вчерашняя страшная боль, крутившая и рвавшая мышцы, и сегодня отдавалась в теле.
«Наверно все – таки американцы. Наши бы уже давно разобрались». В пользу этой версии говорило и то, что он явно был связан. Стараясь больше не шевелиться – пусть думают, что он еще в отключке – Сергей медленно приоткрыл глаза. Кругом было темно, лишь справа сверху светились желтым и зеленым глазки каких-то приборов. Пошевелившись, он определил, что лежит на чем-то ровном: «Стол, что ли?» Ремни перехватывали тело в нескольких