– А против чего вы протестовали? Надеюсь, не меня вы тогда защищали?
– Боюсь, что нет. Я не религиозен. Меня интересовали другие вопросы, в основном связанные с правами человека. Я думаю, что бороться с засухой можно и без ограничения наших свобод. А еще Земля, то, как мы портили климат, вернее, испортили. Здесь уместнее прошедшее время. Я же все-таки географ, – сказал он и взглянул в объектив видеокамеры. – Я честно получил свою степень, налегая на пиво под футбол.
Мне хотелось иметь сына. Я отвернулась и вылила остатки из моей кружки в раковину.
Я сидела, прислонившись спиной к каменной стене дома. Ласковое весеннее солнце сводило тюремную бледность с моего лица. Сердце стучало в груди чуть быстрее, так как сегодня ко мне должен был пожаловать гость. Я ждала, надеясь и страшась одновременно. Я считала минуты. А затем сквозь легкую дымку я различила черный силуэт в начале дороги, ведущей к ферме. На долю секунды мне показалось, что я вижу отбившуюся от стада корову фризской породы, но потом я вспомнила, что коровы уже здесь не пасутся. По прошествии минуты корова обрела очертания пожилого человека, одетого в черный костюм, черную шляпу и развевающийся на ветру черный плащ. В руке он нес белый полиэтиленовый пакет. Должно быть, он оставался единственным человеком в Англии, кто до сих пор ходил в дождевике. Мужчина слегка прихрамывал. Он не спеша шел по дороге. Как большинство людей, достигнув вершины холма, он остановился и огляделся. Вот только задержался он на вершине дольше остальных. Мужчина присел на край возвышающегося над землей основания ветряной турбины. Он сидел так несколько минут, затем с трудом поднялся, отряхнул штанины брюк, поднял с земли полиэтиленовый пакет и продолжил свой путь к дому. Ну вот и священник, преподобный Хью Кейси.
Бог свидетель! Последнее, что мне сейчас нужно в жизни, – это истово верующий человек, к тому же мужчина. Я напомнила себе, что недоверие к мужчинам навеяно мне Амалией и ее сестрами. Надо избавляться от этих предрассудков. Возвращаясь домой, я сорвала несколько нарциссов, которые росли среди бурьяна на обочине подъездной дорожки, поставила их в ставший теперь ненужным молочник и водрузила его посередине стола. Со времени своего возвращения домой я о таком не думала, но сегодня решила немного расслабиться.
Мальчишка объявил о приходе священника, как истинный метрдотель:
– Рут! Преподобный Хью Кейси. Входите, сэр.
– Нет… нет… Пусть хозяйка дома сама меня пригласит.
Вежливый голос образованного человека с легким ирландским акцентом. Тело грузное. Лицо раскраснелось – то ли от ходьбы, то ли от смущения. Я сыграла свою роль и пригласила священника в дом. Он взял мою худую кисть в обе руки и держал так дольше, чем мне хотелось. В кухне он снова представился. Сняв шляпу и плащ, священник положил их на стул.
– Я не ваш приходской священник и уже давно на покое. Полагаю, они решили, что я живу неподалеку, к тому же много лет назад я