Но сегодня, когда Тео – ее сын, ее мальчик, ее малыш, этот ласковый, веселый ребенок, еще недавно смотревший на нее с любовью и восхищением, – бросает очередное «Мам, я не с тобой разговариваю!», как будто происходящее не заслуживает внимания, Алин Верду ощущает, как плотина здравого смысла начинает шататься. Гигантская волна перехлестывает через руины их былого взаимопонимания, оставляя позади бесформенные осколки – разбитый остов, никому не нужные отбросы.
– Тео, ты сейчас же выключаешь приставку и едешь со мной. Сейчас же!
Тон переменился. Стал жестким, повелительным, резким. Подросток ощущает надрыв, это порожденное обидой дрожание, этот сигнальный звонок о том, что от него потребуют извинений, эту вспышку гнева. Он поднимает глаза и смотрит на мать с удивлением и недоверием. Понимает, что переступил черту, но суть происходящего от него ускользает.
– Мам, ты чего? – оторопело спрашивает он.
– Хочу, чтобы ты поехал со мной, – вот чего!
– Твою мать! Мам, я…
– Заткнись!
Она произносит это слово дрожащим шепотом. Еще немного – и падет последний заслон, плотина рухнет. Тео хмурится. Похоже, он не расслышал как следует.
– Что?
– Заткнись и иди за мной!
На этот раз Алин срывается на крик. Взгляд у нее безумный, губы дрожат. Угрызения совести моментально схватывают ее за горло. Ее реакция ничем не оправдана, ненормальна, необоснованна. Это так на нее непохоже… Она огорчена, но чувство стыда только распаляет ее гнев. Алин злится на себя за то, что накричала на сына, и еще сильнее злится на него, потому что это он спровоцировал ее на такую низость. Она попалась на удочку ярости и потеряла самообладание, совершенно растерялась, выставив себя перед Тео гнусным, вульгарным ничтожеством. Досада удваивает ее раздражение, и на глазах у ошарашенного подростка Алин теряет над собой контроль. Она вырывает контроллер у него из рук и изо всех сил швыряет о стену. Гаджет не рассыпается от удара, но на пол падает с таким характерным звуком, что сомнений в том, работает он или уже нет, не остается. У Тео вырывается вопль изумления и испуга, потом он поднимает глаза на мать.
– Мой контроллер! – кричит он так же громко, как она. – Ты больная, да? Я… Ты…
– Проблема решена, – отвечает Алин, возвращаясь в состояние ледяной безмятежности. – Нет контроллера – нет игр. Теперь ничего не мешает тебе поехать со мной.
У