Когда Дункана подвели к столу, Дойл взглянул на него с заметным отвращением. Должность председателя суда, которую губернатор занимал как представитель английского парламента, казалось, не радовала его. Болезненно раскрасневшееся лицо было покрыто бисеринками пота. Тяжелая, украшенная вышивкой и инсигниями одежда стала в такую жару настоящим орудием пыток.
Юджин Уинстон пребывал в более бодром расположении духа. Адъютант сидел за конторкой рядом с судейским столом, приготовив писчие принадлежности, – явно намеревался записывать все мыслимые преступления, которые отягощают жизнь и душу Дункана Хайнеса. Очевидно, параллельно с ролью судебного писаря Уинстон выполнял также функции государственного обвинителя, потому что велел Дункану поднять правую руку. Но тот проигнорировал его приказ.
– По уставу положено, чтобы подсудимый при зачитывании обвинения держал руку поднятой, – сердито произнес Дойл. – Если вы своим отказом оскорбите суд, вас за неуважение могут тут же вывести на место казни и там повесить.
Дункан с неохотой поднял руку, и Юджин приступил к своим обязанностям.
– Дункан Хайнес, вас обвиняют в измене. Вы тайно способствовали высадке на Барбадос войск, которые были посланы для подавления восстания свободных плантаторов. Поэтому армия, созданная для защиты Барбадоса, потерпела поражение.
Нахмурившись, Дункан слушал, как Юджин зачитывает обвинение, красноречиво говорит о безбожности и бессовестном корыстолюбии, о подлых интригах, о богохульстве и оппортунистической беззастенчивости. Коротко говоря, исходя из выдвинутых обвинений, Дункан Хайнес был самым скверным изменником на земле.
– Все это просто смешно, – ответил Дункан, когда у Юджина наконец иссяк словесный поток. – Разве никто не видит, что здесь сейчас происходит?
Но этот вопрос он мог бы и не задавать. Конечно, каждый в этой комнате понимал, зачем затевался этот спектакль. Всех собравшихся посвятили в это, и теперь было видно, как они ерзают на стульях и избегают смотреть Дункану в глаза.
– Вы признаёте себя виновным? – поинтересовался Дойл.
– Вы упустили из виду, что на Барбадос прибыли не враги, а войска, которые были отправлены законными правителями страны, чтобы восстановить действие английского правопорядка.
– Вы признаёте себя виновным или нет? – повторил губернатор.
Его немолодое лицо покраснело еще больше. Видимо, ему очень хотелось побыстрее покончить с этим фарсом.
Дункан уставился на него:
– Я невиновен.
– Тогда следует привести доказательства, – сердито потребовал Дойл. Он обратился к Юджину: – Есть свидетели со стороны обвинения?
– Так точно, как и предписывает закон, – доложил Юджин.
Его круглое мальчишеское лицо блестело от пота и светилось самодовольством.
Слушание