Они свернули на Вико-де-Фунари.
– Подожди здесь. И оставайся на виду, – сказал Меркурио Бенедетте. – А вы двое не высовывайтесь.
Владелец таверны на Вико-де-Фунари оказался сильным грузным мужчиной, отмеченным печатью пьянства. Он стоял между двумя раскладными дверьми, ведущими в таверну «У поэтов». С дверьми как раз возились слуги. Помещение таверны было светлым и просторным. Раньше здесь находился склад. Две гигантских винных бочки, стоявших у правой стены, подчеркивали богатство владельца.
– День добрый, брат.
Трактирщик оглянулся.
– У меня нет ни братьев, ни сестер, – неприветливо ответил он, глядя на молодого священника.
– Я прислан сделать тебе предложение… – начал Меркурио, слащаво улыбаясь.
Трактирщик недоверчиво смерил его взглядом.
– Если ты надеешься на подаяние, то ты не в ту дверь постучал, – отрезал мужчина, уже собираясь повернуться к Меркурио спиной.
– Ты не понял меня, добрый человек. Господь наш в неизмеримой доброте своей предоставляет тебе возможность… – продолжил Меркурио.
– Какую еще возможность? – перебил его трактирщик, морща лоб.
– Возможность исправить оплошность, брат.
Скрестив руки на груди, трактирщик прислонился к стене и поджал губы, глядя на молодого священника.
Меркурио молча смотрел на него, не отводя взгляда.
– Что ты несешь? Какая еще оплошность? – сдался наконец трактирщик.
– Его высокопреосвященство епископ Карпи, монсеньор Томмасо Барка ди Альбиссола, у которого я имею честь работать секретарем, in saecula saeculorum atque voluntas Dei[4]…
– Прекрати трепаться на латыни. Говори ясно и понятно. Да покороче, – проворчал трактирщик. Услышав имя Томмасо Барка, он растерял былую уверенность.
– Немногое нужно мне сказать тебе. Ты должен лишь взглянуть на сию юную деву, и тогда сам все поймешь.
С этими словами Меркурио повернулся и указал на Бенедетту, стоявшую на углу улицы.
– Ты узнаешь ее?
– А должен? – Трактирщик заметно напрягся.
– Вчера вечером ты отобрал принадлежавшую ей золотую монету, – громогласно объявил Меркурио.
– Да будь я проклят, если это так…
Меркурио покачал головой, с нарочитым разочарованием поджимая губы.
– Господь наш в милости своей неизмеримой… рукою смиренного слуги своего… меня то есть… дает тебе такую возможность, а ты столь глупо отказываешься от нее? Я представляю здесь волю Божью и его высокопреосвященства. Деньги, которые ты отобрал у девушки, принадлежали епископу, который, как он делает каждый год, прибыл в Рим, чтобы нанести визит главе Святого Престола. А епископу еще ничего не известно о случившемся…
Трактирщик не знал, что ему делать. Он боялся, что его пытаются обмануть, но не решался спорить с секретарем столь могущественного представителя духовенства. С одной стороны, ему не хотелось расставаться