– Гроза к лучшему, – пробормотал он и улыбнулся. Очередной каламбур. Гроза – угроза. Угроза – ключевое слово. Во всяком случае, одно из них. Ветер изменился, ухмылка исчезла. Почему именно сегодня, черт возьми, должен пойти дождь?
Он скрестил руки на груди, прижал двадцатисантиметровое лезвие к своему боку и нахмурился. Он мог бы покончить с ней прямо сейчас, но это, казалось, принесет только разочарование. Ему пришлось повозиться, чтобы похитить эту куколку. Она была такой нерешительной.
– Ну, я не знаю, – шептала она в телефон, чтобы не разбудить родителей, но в то же время шумно дыша в трубку.
Мысленно он передразнивал ее девичьи отказы. Если бы только ее родители знали, что их доченька – настоящая маленькая потаскушка, которая готова встретиться с незнакомым человеком после того, как они уснут… Полное отсутствие здравого смысла. Они вырастили шлюху и идиотку.
Он закрыл глаза и представил себе другую женщину. Он видел мысленным взором ее лицо. Такое невероятно красивое, такое… чистое. Когда-нибудь она станет его. Скоро. Но пока… Он опустил глаза на ту, что лежала у его ног. А пока и эта подойдет.
Опять раздались раскаты грома. Ему необходимо было принять решение. Либо поспешить и покончить со всем, пока не начался дождь, либо связать ее и приберечь, переждать грозу. В любом случае он рискует, что дождь застанет его здесь. От сильного дождя земля станет мягкой. На мягкой земле остаются следы ног и шин, а копы сейчас поднаторели в том, чтобы расшифровывать подобного рода улики. Чертова криминалистика. Да плевать! Он тоже не лыком шит. Уж похитрее полиции.
Черт, даже обезьяна умнее этих полицейских. Если бы он ждал, пока полиция сама обнаружит тело, от Лоррен не осталось бы ничего пригодного для опознания личности.
А ему хотелось, чтобы тело маленькой Лоррен обнаружили. Хотелось, чтобы все узнали. Чтобы боялись.
«Бойтесь меня. Ваши дочери в опасности даже в собственных кроватях. Бойтесь меня».
Он решил подождать. В последний раз он поспешил, и все случилось слишком быстро. Как в парке аттракционов, когда два часа стоишь в очереди за билетом, чтобы всего три с половиной минуты покататься. С последней, у него, конечно, длилось дольше, чем три с половиной минуты. И все равно закончилось слишком быстро. Впредь он такой ошибки не совершит. Это была его единственная ошибка – он поспешил с торжественным завершением. Все остальное было отточено до совершенства. Ни одной улики. Удивляться нечего. Теперь он продумывает все тщательнее. Еще тщательнее.
Он осторожно зачехлил нож, спрятал его под переднее сиденье машины и, опустив борт грузовичка, вернулся к тому месту, где с расширенными от ужаса глазами лежала она.
– Давай, сладкая, прокатимся, – протянул он, сгреб ее в охапку, перебросил через плечо, закинул в кузов и нежно похлопал по голому заду. Она захныкала, а он кивнул. – Не волнуйся, мы завтра вернемся. А пока посидишь связанной. Развлекайся. Можешь подумать обо мне, – весело предложил он. –