Так, например, при том упрощенном понимании философии, когда она рассматривается как туманные, неопределенные, расплывчатые рассуждения на любую (особенно отвлеченную) тему, ее, разумеется, никак нельзя отнести к сфере науки.
Или взять, к примеру, то понимание философии, которого придерживался известный философ М. К. Мамардашвили. По его мнению, философия состоит в том, чтобы «волевым сознательным актом» создавать особую ситуацию – «привести себя в состояние такого, ну, условно скажем, одиночества, в котором ты один на один с миром». /90/ С этой ситуацией связано философское сознание, философское мышление, «которое состоит в том, чтобы посмотреть на видимый или представляемый мир как на только представляемый или только видимый». По мнению М. К. Мамардашвили, именно этим философия отличается от «нефилософии», «когда рассуждают в терминах представляемого или знаемого мира». Опираясь на такое понимание философии, он, естественно, отказывает философии в научном статусе. «Философия не есть наука, – пишет М. К. Мамардашвили. – Ведь мы никогда упражнение в каком-нибудь навыке или способности не называем наукой. Наука есть прежде всего систематическое описание какой-нибудь предметной области. А тут мы имеем дело с таким учением, которое есть средство путем определенных понятий укрепления, усиления некоего сознания» [Мамардашвили, 2000: 68–70].
Оригинальное понимание философии предлагают представители археоавангарда, полагающие, что основное назначение философии – поиск зауми как средства спасения от безумия: «Симуляции ума могут привести к безумию. Дословность чувства – к бесчувствию. От безумия человека спасает заумь. От бесчувствия – задушевность, сердечность. В поисках сердечности зауми и состоит смысл философии археоавангарда» [цит. по: Алексеев, 1999: 222]. Как отмечает Ю. А. Фомин, цитирующий это положение, вряд ли можно серьёзно воспринять такую философию и тем более оценивать ее как науку [Фомин, 2012: 95].
Ярко выраженное отрицательное отношение к научно ориентированной философии характерно и для представителей популярного в настоящее время постмодернизма, которые, как отмечено выше, вообще отрицают науку, усматривая в ней ущербную форму сознания, и высоко оценивают «неясную логику» и «слабое мышление».
Значит, в принципе возможно различное понимание философии и ее предмета.
/91/ В этом отношении можно согласиться с позицией В. Виндельбанда, который писал: «Я не отрицаю исторической подвижности значения слова „философия“ и не отнимаю ни у кого права называть философией все, что ему угодно» [Виндельбанд, 1904: 23].
Признание возможности разного понимания философии предполагает и возможность ее разного отношения к другим наукам и науке вообще.
Авторское понимание философии
В данной работе, как и в других своих публикациях, я обосновываю возможность и правомерность такого понимания философии, который