Тяжелая сосновая шишка ударила Куницу в плечо. Бросок был так себе, словно ребенок баловался. Но тут же, прилетела вторая – в спину, а чуть погодя – невидимый супротивник залепил еще одной шишкой Тарасу прямо в лоб.
– А, чтоб тебе!
Парень охнул, шагнул назад, зацепился за услужливо подставленный корень и со всего маху хлопнулся задницей наземь. Унизительно и обидно.
– Значит, Божьего слова вы не убоитесь, вражья сила? – закипая от злости и унижения, угрожающе поинтересовался Куница. – Ну, хорошо… Поговорим с вами по-другому!
Он спрятал клинок в ножны, а вместо оружия неторопливо достал из-за пояса кисет с огнивом.
– А как насчет очистительного пламени? Вот я сейчас сложу костер из хвороста, да выжгу все ваше бесовское гнездо, к такой-то матери, нежить лохматая! – при этом парень сунул в рот мундштук курительной трубки и демонстративно несколько раз клацнул огнивом.
Понятное дело, что ничего сжигать Тарас не собирался, – лесной пожар самое страшное бедствие, которое только может случиться, для всех жителей окрест. Сама Михайловка за рекой и лугами – ее огонь не заденет, с тем расчетом и строилась, – тут беды не будет. Но, и зверье подальше уйдет, и ни орехов, ни грибов-ягод этой осенью на пожарище заготовить не удастся. А ведь, в неурожайный год, не сыскать людям лучшего подспорья, чем лесные дары. И свой стол наполнить, и скотину подкормить. Да только нежити об этом откуда знать? Так почему не постращать ее немного, коли ничего другого треклятая не опасается?
– Стой, казак, погоди… – негромко прошелестел кряжистый и сплетенный из одних узлов старый граб, на ствол которого, до сей минуты, столь беспечно опирался спиной Тарас. Или, может, парню только так показалось, – но вскочил Куница на ноги и отпрыгнул с завидным проворством.
– Да, не ершись ты, мил человек! – густым басом отозвалась сгустившаяся темень на противоположной стороне поляны. – Или не знаешь, что в Иванову ночь – каждому шалить позволено? И нет в том нарушения древнего Уговора. Вот если б тебе, случаем, детишки, баловства ради, камешком в спину попали, ты б и на них с саблей бросился?
– Так ведь то дети… – неохотно проворчал Куница, догадываясь, к чему лесной хозяин клонит.
– А мои лесовички, да боровички, если сравнивать прожитые ими годы с возрастом всего леса, – и того моложе будут. Играются себе, баловники, веселятся по случаю праздника… Шутки шутят… А ты – сразу огнем грозишься. Нехорошо…
– Ничего себе развлечения!.. – возмутился Тарас, но уже больше для порядку, нежели со злости. – Заплутали, закрутили. Шишкой в лоб дали… это ладно, пойму… А девушку куда подевали? Почему она на мой зов не откликается? Не приведи, Господь, если по вашей вине с Ребеккой какая беда случиться! Вот те крест, лесной хозяин – широко перекрестился Куница. – Клянусь, все вокруг дотла