Серебристый Ангел. Андрей Шевченко

направление, словно хотел показать себя, и море засеребрилось. Мужчина с удочкой, стоявший метрах в пятидесяти от берега по пояс в воде, как будто начал таять и исчезать. Параллельно берегу пошла моторная лодка, и казалось, что она выше того места, где стояла девушка. «Какие красивые острова! – залюбовалась она. – Вот бы побывать на них. Интересно, что за деревья и цветы там растут? И плавают за островами дельфины и тюлени? В Японском море они водятся. Увидеть бы…»

      Она пошла по воде, с удовольствием ощущая накаты волн, и пыталась разглядеть, где же кончается этот огромный пляж. Сколько можно было видеть, всюду лежали, ходили, купались люди, всюду пестрели разноцветные автомобили и палатки. Не получалось свободно идти по песку: то ребёнок копал себе бассейн и подводил к нему от моря канал, то пожилая парочка, с некрасивыми в купальниках телами, но с довольными лицами, стояла застывшая у кромки воды и оглаживала друг друга. Всюду на покрывалах и полотенцах лежали загоравшие. Некоторые просто спали, укрывшись чем-нибудь лёгким. Рядом с молодыми женщинами мог спать и какой-нибудь бело-розовый малыш, вольно раскинувший по песку руки и решительно сбросивший покрывало, коим заботливо был накрыт давно задремавшей мамой. Говор тысяч людей стоял над пляжем, с разных сторон доносились десятки мелодий от автомобильных магнитофонов, но, как видно, вода обладала хорошими усыпляющими свойствами: хоть дети, хоть взрослые – все спали со спокойными, безмятежными лицами.

      Лиза поравнялась с волейбольными площадками. Их было две, но играли, да и то не в полном составе, только на ближайшей к морю. Девушка любила волейбол и решила оценить уровень игры тех, кто не покорился лени и расслабленности.

      Сначала её внимание привлёк парень лет двадцати пяти, который сидел на судейской вышке и решительно руководил игрой, предпочитая англоязычные термины. Когда мяч вылетел за поле, судья объявил «аут» и показал рукой не на ту команду, которая получила очко, а на другую. Лиза усмехнулась и стала глядеть на спортсменов. Они как раз менялись местами. Теперь на Лизиной стороне должны были играть четверо. Первый, мужчина лет тридцати пяти, плотный, но довольно ловкий для своей комплекции, радуясь победе в партии, сделал сальто и заслужил аплодисменты публики. С ним на другую половину площадки перешли два парня – чернявый и светловолосый – и маленькая, но очень крепкая на вид девушка, которая завязала мешавшие игре волосы каким-то длинным синим шнурком. Младший из парней прошёл в шаге от Лизы и внимательно посмотрел на неё.

      – Заходи, – с улыбкой сказал он, становясь на своё место.

      – Что? – не поняла она.

      – Там – пятеро, а нас – четверо. Заходи.

      – Но вы ж выигрываете, – отшутилась Лиза: она ещё не чувствовала себя настолько уверенной в этом далёком от родины посёлке, чтобы играть на виду у десятков, как ей показалось, очень строгих зрителей.