– Поистине, такой меч мог выковать только Гефест!
Ланселот, он же Гефест, в это мгновение усердно сдерживал дыхание; услышав слова короля, он забыл и о перегаре, и о всякой осторожности, буквально выкрикнув анекдот, который словно сам лег на язык:
Оказывается, Диоген действительно жил в бочке. Из-под пива. Каждый день в новой…
Король замер, едва не уронив острый клинок на ноги, а потом захохотал – долго и счастливо. Как оказалось, он одновременно с этими громовыми раскатами, достойными самого Зевса, подбирал ответ родичу. И выдал, тоже недоступно пониманию всех, кто не был удостоен чести прикоснуться к мудрости Книги:
Муж приехал домой, привез себе пиво, жене мороженое. Сидит теперь обиженный, мороженое ест.
Ланселот расхохотался и шагнул в объятия короля, шепнув сначала: «Я Гефест, брат», – а потом, отстранив Артура на расстояние вытянутых рук, спросил громко, на весь зал:
– Это ты к чему, мой король?
– К тому, верный мой друг, – подмигнул ему король, – что я, как самый настоящий Дионис, люблю пиво, а неведомое мороженое не пробовал, и пробовать не желаю. И потому не спешу жениться!
Стоящий у его совсем не пышного трона старик («Мерлин!», – догадался Гефест) негромко попенял ему:
– А ведь придется, мой король…
– Увы, – притворно вздохнул Артур-Дионис, – кажется, мне все-таки придется попробовать мороженого.
О том, что Артур обручен с дочерью короля Камелиарда Лодегранса, с «белой феей» Гвиневрой, Ланселот уже слышал. Сейчас же он мог только пожелать олимпийскому брату счастья в супружеской жизни. Он и пожелал это – и сейчас, и вечером, на торжественном ужине, где рыцари, у которых не было пока Круглого стола, по достоинству оценили искусство Диониса. А потом – через месяц – едва не вырвал себе язык за такое пожелание.
Король Артур привез молодую королеву, и ее приданое – тот самый огромный дубовый стол – в Камелот, и вызвал к себе Гефеста. Он принял его в малом зале, без рыцарей и челяди, которые всегда крутились вокруг щедрого на подзатыльники и подарки монарха. И сам представил ему Гвиневру. По тому, как хитро отводил взгляд Артур; по безумно счастливому лицу юной королевы, которая не сдержала своего порыва к нему, обыкновенному рыцарю, Гефест приготовился к очередному чуду.
– Брат мой, Гефест, – чуть фыркнул от едва сдерживаемого смеха король, – помнишь ли ты, что за чудо-агрегат отковал себе из небесного металла там, в нашем олимпийском доме?
Гефест почувствовал, как лицо его стало заполняться краской, а душа яростью; такое он не мог простить даже Дионису – будь тот даже в стельку пьян. Но нет – Артур был на удивление трезв, даже без единой ошибки рассказал анекдот:
– Почему вы хотите развестись с мужем? – спрашивает судья.
– У нас разные религиозные