Официальным языком румынских княжеств был славянский, религией – православное христианство. Впервые появившиеся на юг и на восток от Карпат каменные церкви строились и расписывались по византийским канонам. Первыми писцами, архитекторами и художниками были, скорее всего, выходцы из соседних православных стран – Болгарии и Сербии. Высшие авторитеты православного сообщества признали приобщение к нему нового народа, когда константинопольский патриарх распорядился создать самостоятельные митрополии в Валахии (1359г.) и Молдавии (1382г.). Княжества отвечали пожертвованиями князей и бояр монастырям Афона, а позднее, во время турецкого господства, Константинопольской патриархии и оплотам христианства на всем Ближнем Востоке, вплоть до далекого Египта. Эти пожертвования были регулярными в продолжение пяти веков – до времен Иона Кузы.
Румынские государства никогда не брали за образец венгерский политический строй, при котором все важные решения могли приниматься королевской властью только с санкции дворянского парламента, а дворяне имели законодательно закрепленное право на восстание против королей, нарушавших конституцию страны. Ни хорошее знакомство с функционированием этой системы, ни ее очевидные на тот момент успехи не могли изменить освященной религиозным единством приверженности румынских правителей византийско-болгарским образцам. Румынским политическим идеалом была деспотия, при которой аристократия и все остальные слои общества беспрекословно подчинялись воле правителя. Такая точка зрения вскоре была подтверждена огромными успехами государства, основанного на в высшей степени последовательном и энергичном проведении в жизнь деспотического принципа, свидетелем и жертвой которых стала Румыния.
Однако в Молдавии и Валахии имелось много препятствий для триумфа деспотии. Во-первых, этому противилась сама природа, создавшая страну раздробленной на множество слабо связанных друг с другом областей. На это обстоятельство накладывался многовековой опыт самостоятельного существования мелких долинных княжеств и отдельных общин. Наверняка многие местные бояре (а так по болгарскому образцу стали называться представители валашской и молдавской аристократии) вели свое происхождение от славянских воевод и романских судей, правивших своими областями задолго до прихода к власти Басараба и Богдана, поэтому чувствовали себя вправе идти против воли монархов. Более того, в тихих горных убежищах сохранялись свободные крестьянские сообщества, вовсе не признававшие господства аристократии и вряд ли поощрявшие бесконтрольное распоряжение князей своей судьбой. Даже в 18 веке правитель Молдавии Кантемир назвал несколько горных областей своей страны «республиками».
Еще целый ряд факторов слабости румынского деспотизма был