– Работает у себя в кабинете, – ответила Сильвия, – с утра не выходил.
– Попросите его к нам спуститься.
– Слушаюсь, – отозвалась домработница и направилась на второй этаж.
– По средам Леонид Назарович работает дома, – светским тоном сказала Изольда, разливая чай по чашкам из тонкого фарфора.
Я взяла чашку, и мои глаза полезли на лоб от изумления: да это же «Мадонна»! В годы перестройки чайный сервиз «Мадонна» был мечтой всех советских хозяек. В магазинах его было не достать, только по блату, через знакомых. Внутри чашки покрыты позолотой, снаружи на них изображены картинки: пастухи с пастушками, дамы в пышных турнюрах и с собачками, мадонны с младенцами… Выглядел сервиз дешево и аляповато, да и что вы хотите, если его производили на кустарных фабриках в Турции. Но отчего-то он пользовался бешеной популярностью у русских женщин. Помню, у нас дома тоже был такой, с пастушками. Так вот, чашка, которую я держала сейчас в руках, словно взяли из нашего сервиза. Ну, может, эта чуть более изящная, рисунок более четкий, но сходство, тем не менее, поразительное. Отчего-то это открытие вызвало в моей душе прилив нежности к Тряпкиной. И я совсем не обиделась, когда она представила меня гостям как Люсьену Лютикову, потомственную китайскую целительницу.
– Монгольская, – мягко поправила я, – и можно просто Люся.
Татьяна Муравьева оторвалась от вязанья и скептически вопросила:
– Вы к нам прямо с вершин Тибета пожаловали?
– Я считаю себя русской и редко выезжаю из страны, – с достоинством сказала я.
– Между прочим, – встряла Колтунова, – как раз сегодня утром Люся заявила, что видит в этом доме смерть. Ну, разве это не прелесть?
Она захихикала, однако никто не разделил ее веселья. Татьяна смотрела на меня хмуро и настороженно. На лице Дарьи читалось замешательство. А Изольду охватила настоящая паника:
– Смерть?! А кто умрет?
Я принялась ее успокаивать: мол, карты часто ошибаются или дают неоднозначную информацию. Но манекенщица не слушала:
– Скажите мне правду – кто умрет? Что-нибудь случится с детьми?!
В этот момент наверху раздался истошный крик. Мы все подняли глаза к потолку и застыли в нелепых позах. Через несколько секунд, показавшимися мне томительно долгими, на лестнице возникла Сильвия – белая, как больничная простыня.
– Хозяин… Он лежит на полу в кабинете и не шевелится… Кажется, он умер.
Все присутствующие одновременно повернули головы в мою сторону.
«Приехали…» – подумала я. И вместе с тем откуда-то возникла уверенность: а ведь я с самой первой секунды знала, что так оно и будет! Может, я и в самом деле ясновидящая?
Глава 7
Изольда грохнулась в обморок. Я сначала решила, что манекенщица ломает комедию. Люди сегодня довольно толстокожи, вот вы лично много видели дам, которые бы лишались чувств? Однако, падая, хозяйка перевернула сервировочный столик, чайник «Мадонна»