– Ты что, лейтенант? А ну вперёд, – перегнувшись через борт, закричал Бекетову комбат, – ты что раскис, как девица? Немедленно вперёд.
Грузовик, заурчав двигателем, на первой скорости, медленно двинулся вперёд, осторожно перебирая колесами жуткую мостовую.
Война уже успела пройти по этим местам, оставив после себя зловещие отметины и собрав обильный урожай. Смерть уровняла всех: и героев, и отступников, благородных в своих помыслах и поступках, и нищих духом, предоставляя последующим поколениям людей вынести каждому свое суждение.
Ещё не закончился июль 41-го, а гражданское население уже стало привыкать к каждодневным несчастьям и бедам, которые сливались в реку общечеловеческого горя. Мирная жизнь, в которой ещё можно было надеяться на проявление участия и милосердия к ближнему, исчезла. Ей на смену пришла привычка равнодушно воспринимать страдания чужих и близких, потому что сердце уже успело притерпеться к собственным скорбям и мукам. И лишь самые мужественные и отчаянные не давали упасть наклонившемуся знамени, вдохновляя слабых, призывая стойких не отчаиваться, а объединиться, чтобы совместными усилиями низвергнуть Зло, пришедшее на нашу Землю.
Наконец, впереди блеснула лента бассейна Днепра. Добрались. Можно вздохнуть с некоторым облегчением. ЗИС выкатился в район ниже от места впадения реки Конки в Днепр. Никакой организованной переправы, конечно, не было. Перед бойцами открылись широкие просторы днепровских плавней, перемежёванные многочисленными водными рукавами. Добраться до противоположного берега Днепра было крайне непросто. Это была сложная задача, так как поймы двух рек протянулись на многие сотни метров, образовав очаговые затоны и густые камышовые заросли. То тут, то там встречались разрозненные группы бойцов и командиров, видимо, из состава отступающих красноармейских подразделений, явно занятые подготовкой переправочных средств. Люди, скинув гимнастёрки, а зачастую и форменные брюки, кто в белых армейских подштанниках, кто в хлопковых черных трусах до колен, били и стучали топорами, пытаясь в спешке соорудить из подручного материала пригодные для сплава самые причудливые плоты и плотики. Повсеместно раздавались окрики и слышалась перебранка. Все явно спешили закончить свою работу и с тревогой постоянно поглядывали в небо, опасаясь налета вражеской авиации. Признаков единого организованного командования не было вообще. Хаос и неразбериха царствовали в этом мире страха и нервозности. Это уже не были мужчины, спаянные дисциплиной и приказом и готовые противостоять внешней агрессии. Нет, действиями красноармейцев и их потерявших рычаги управления командиров руководило лишь паническое желание быстрее оттолкнуться от злосчастного берега и скрыться от того ужаса, который неотвратимо надвигался на них с Запада.
Выбрав на берегу более-менее подходящее место для выгрузки, Павел Кондратьев подал