Т. Гейнсборо. Утренняя прогулка. 1785
Могучее дерево с раскидистой кроной и сильными корнями у многих народов мира почитается как символ древности рода, прочности семейных уз, нерасторжимой связи поколений. Главному герою романа Вальтера Скотта «Айвенго», «рыцарю, лишенному наследства», достаточно было изобразить на своем щите вырванное с корнями дерево, для того чтобы окружающие догадались о его взаимоотношениях с родными…
«Родовое древо», «генеалогическое древо» – эти выражения давно стали устойчивыми и никого не удивляют. И в самом деле: как жизнь дерева невозможна без корней, так и жизнь человека будет крайне сложна без осознания того, что за ним – поддержка старшего поколения, история семьи, уважительная память о прошлом. И не следует забывать, что уважение к нам и к нашей семье, то, каким будет наше «дерево», зависит не только от заслуг прабабушек и прадедушек, а прежде всего от нас самих.
У кого есть бабушка да дед, тот не знает бед.
У внуков ум от дедушки, а душа от бабушки.
Бабушке разве только дедушка не внук.
Была б моя бабуся, с ней ничего не боюся.
Молодость плечами крепче, старость умом надежнее.
Дед стар, да удал – за двоих стал.
Хорошо тому жить, кому бабушка ворожит.
Рассыпался бы дедка, кабы его бабка не подпоясывала!.
Корми деда на печи: и сам там будешь.
Не хороши вырастут детки, коль не присмотрят бабки да дедки.
Старики к правде короткую дорогу знают.
Бабушка – золотая сударушка! Бога молит, хлебом кормит, дом бережет, добро стережет.
Любимая няня
Казалось бы, разве няня – член семьи? Но вспомните: сколько известных писателей, музыкантов, художников, поэтов с глубокой благодарностью вспоминали о ней – скромной, незаметной, но незаменимой! Стал бы маленький Саша Пушкин «солнцем русской поэзии», если бы в его детстве не было Арины Родионовны, познакомившей своего воспитанника с сокровищами устного народного творчества? Появились бы на свет многие другие трогательные и романтические стихотворения – как, например, «Помню я…» Афанасия Фета? Как знать…
Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных