Все-таки великое дело вера!
Все процедуры в аэропорту прошли быстро и незаметно, Шишкеев купил в Duty free бутылку греческого вина и бутылку анисовой водки. Посадка прошла вовремя, он удобно расположился в кресле, все мысли были о доме, о семье.
Пулково встречало пятью фаллическими образованиями на крыше аэропорта и проливным дождем. Простоял минут сорок на пограничном контроле, и столько же ждал багаж. Здравствуй, Родина!
Пройдя по зеленому таможенному коридору, Витька вышел в зал прилетов. Его встречала жена, он увидел ее сразу. Стройная, улыбающаяся, неотразимая в своей зрелой красоте, она тоже заметила его и помахала рукой. Он так спешил к ней, что сломал колесо на чемодане. Они молча обнялись, Витька крепко прижал к себе жену и вдыхал аромат недавно вымытых волос, это был его любимый запах. До дома доехали молча, просто держась за руки, для настоящего чувства слова – помеха.
Дома его ждал сюрприз, приезд совпал с еврейским Новым годом. За столом его ожидало все большущее семейство. Сидели допоздна, весело, с песнями, стол ломился, особенно вкусным было пуркеле, теща постаралась. Витька был доволен, все было как всегда, вилка слева, нож справа, коньяк в изящной рюмке – это был его дом, и это была его жизнь.
Гости разошлись, многочисленные тетушки убрали со стола, помыли посуду, навели порядок. В доме воцарилась тишина, и Витька наконец остался наедине с женой. Шишкеев в спальне разбирал чемодан, из ванной комнаты вышла жена, она была в короткой шелковой ночнушке. Дина подошла сзади, обняла мужа за шею и томным голосом спросила:
– Тебе помочь?
Шишкеев понял – исполнение супружеского долга в обязательной программе.
– Да ну его к черту, завтра разберу.
Он пнул чемодан, поцеловал жену и пошел принять душ. Стоя под горячими струями воды, Витька обратил внимание на состояние своего мужского достоинства, это маленькое скукоженное существо явно не собиралось трудиться. Вот так, просила жена привезти цветочек аленький, а я привез цветочек вяленький.
– Я не понял, это что, бунт на корабле?
Маленький предатель никак не отреагировал.
– Ну понимаю, досталось тебе, но войди в мое положение!
Вытираясь, Шишкеев сделал последнее предупреждение.
– Смотри у меня, лоботряс, опозоришь, сделаю обрезание.
В спальне Витька отхлебнул из заветного флакона и протянул его Дине:
– Разотри мне, пожалуйста, поясницу.
Дина растирала его нежно, с любовью, и уже через несколько минут они слились воедино. То ли строгое предупреждение, то ли чудное сибирское снадобье, то ли любовь, а может, и все разом, но результат превзошел ожидания. Разомлевшая жена прислонилась щекой к его плечу.
– Нужно почаще отправлять тебя одного, воздержание явно идет тебе на пользу.
Но Витька ее уже не слышал, он спал, и был это глубокий, безмятежный сон человека с отпущенными грехами и исполненным супружеским долгом.
Потерянный рай
Давным-давно