– Баба Акилура, а у души глаза есть?
– В твоей теперь есть. Приживется, так и увидишь, и запах почуешь. Сие зело нужная магу наука. Каждая магия свой запах имеет, свой свет и цвет. Каждая магия звучит – и звук-то разный. Немногие маги умеют глазами видеть магию, еще меньше носом чуять, но слыхивала я, что на юге маги слушать ворожбу умеют. У них и магия говорят красивая. Что не пламя – то цветок, а что не камень – то статуя искусная. Ты уж носом клюешь! Спать ложись да повязку не сымай. Топчан с печи возьми.
– А ты про южных магов расскажешь? – спросил Пест, когда притащил на лавку соломенный топчан.
– Расскажу, отчего не рассказать? Живут они в городищах каменных…
– А Пикард рассказывал, что на юге лесов немае, а вместо них песок речной до горизонту. И ни рек, ни ручьев с родниками нет.
– Правду говорил! Приезжали к нам тамошние маги. Выкупить у государя водных магов хотели, да воспротивился государь-батюшко. В городище Ультака судачат, что, мол, разозлился государь на просьбу магов южных. «Не бывать тому, чтобы магов царства Гвинеи как кобыл породистых покупали!» Так говорят и сказал, а магов тамошних в шею с дворца гнал. Маги в столице еще неделю на постое жили да сманивать магов пытались из тех, кто водою владеет. Да не дал добро ни один! А сами маги южные почти все огнепоклонники. Есть и те, что ветру с землей наказ дают, но огнем они зело хорошо владеют. А перед тем как уйти восвояси ни с чем, попросили государю слово молвить. На коленях поклон били ему не по-нашенски да прощения просили. А на главной площади града нашего столичного, перед самым дворцом теперь человек из камня на коленях сидит. Камень тот не составной, а цельный. Намагиченный! Человек тот за грудь обеими руками держится, а лбом камня касается, которым площадь выложена. Перед головой той каждый день, ровно в полдень, цветок из огня распускается и шесть десятков ударов сердца держится. Вот такой подарок тамошние маги оставили. Говорят, что сей мужик из камня – это главный посол магов южных, а еще говорят, что маги водные со всей Гвинеи понаехали по цареву указу в столицу да давай перед послами магией своей кобениться, но правда то аль враки людские, не знает никто. Сам как вразумеешь? – спросила Акилура Песта. Тот ничего не ответил, а мирно посапывал. Улыбнувшись, старуха погладила его по голове и, вздохнув, поплелась к печи, где через несколько минут так же мирно засопела.
– Стихия воздуха довольно нестабильна как в форме своей, так и в плетениях. Часто уже созданные плетения, пока еще не наполненные силой, начинают резко де… дефор… де-фор-ми-ро-вать-ся… Баб Акилура! – Старуха сидела у окна на полене, сложив руки на свою клюку. Глаза были открыты, но она не шевелилась. Поэтому Песту иногда было не понятно, спит она с открытыми глазами или внимательно его слушает. Сложность была еще в том, что глаза сплошь затянула белая пелена и ни зрачков, ни радужки видно