– Зато после нашей победы жизнь станет лучше! – прохрипел ангел.
– Но уже не будет такой интересной. Слушай, ты ведь понимаешь, что я прав. С арфой в руках ты будешь так же счастлив, как я с вилами.
– Ты же знаешь, мы не играем на арфах.
– А мы не пользуемся вилами. Я выражался риторически.
Они пристально смотрели друг на друга.
Азирафаэль развел изящными, тщательно ухоженными руками.
– Видишь ли, наши просто в восторге от того, что конец близится. Ради этого ведь все и задумывалось. Последнее, главное испытание. Огненные мечи, Четыре Всадника, моря цвета крови и прочая морока. – Он пожал плечами.
– А потом «Конец игры, бросьте монетку»? – произнес Кроули.
– Иногда ты выражаешься так затейливо, что мне трудно уловить мысль.
– Мне нравятся моря такими, какие они есть. Так нельзя. Просто нелепо разрушать мир до основания ради того, чтобы понять, правильно ли он устроен.
Азирафаэль снова пожал плечами.
– Боюсь, высшая мудрость для тебя непостижима.
Ангел поежился и запахнул пальто. Над городом собирались тучи.
– Пойдем куда-нибудь погреемся, – предложил он.
– Ты приглашаешь? – хмуро отозвался Кроули.
В мрачном молчании они направились к выходу из парка.
– Не то чтобы я был с тобой не согласен, – говорил ангел, пока они брели по траве. – Просто мне предписано повиноваться. Ты же понимаешь.
– Мне тоже, – откликнулся Кроули.
Азирафаэль поглядел на него искоса.
– Да ну? – спросил он. – Ты же все-таки демон.
– И что с того? Неповиновение у нас одобряется лишь в общем смысле. А конкретные случаи жестоко караются.
– То есть конкретные случаи неповиновения им?
– Вот именно. Забавно, да? А может, и нет. Как думаешь, сколько у нас еще времени?
Кроули махнул рукой в сторону «Бентли», и машина гостеприимно распахнула дверцы.
– Ну, есть разные предсказания, – сказал Азирафаэль, мягко опускаясь на пассажирское сиденье. – Точно – до конца столетия, хотя необычных явлений можно ожидать и раньше. Большинство пророков уходящего тысячелетия заботились скорее о метрике стиха, чем о точности.
Кроули взглянул на ключ зажигания. Тот провернулся.
– Что-что? – спросил он.
– Ну, понимаешь, – с готовностью сказал ангел. – «И мир перестанет быть с небом в ладу в татата-татата-таком-то году». Вот и подбирали, какой год уложится в этот размер. К примеру, цифра шесть точно не влезет, так что все годы, в которых есть шестерки, должны быть довольно безопасными.
– А какого