Девушка, несомненно, заметила подобную перемену в отношении к себе, однако разбираться в причинах этого не собиралась. Она чувствовала себя еще слишком слабой, чтобы тратить силы на пустые разговоры.
На недолгой прогулке Эвелину, помимо Тиры, вызвался сопровождать сам Лутий. Все время болезни девушки он провел около дверей ее покоев, повинуясь приказу императора. И даже после частичного выздоровления пленницы не имел права оставить этот пост без дополнительного распоряжения Дэмиена.
Раны к тому моменту затянулись настолько, что бинты с Эвелины сняли. Осталось лишь выматывающее чувство постоянной слабости, поэтому недолгий путь до сада занял у девушки никак не меньше часа. Она часто отдыхала, прислонившись плечом к стене, но от любого предложения помощи неизменно отказывалась.
У самого выхода во внутренний двор дворца Лутий бережно накинул шубу на плечи пленницы. Та невольно пошатнулась от неожиданной тяжести, поэтому мужчина моментально подхватил ее под локоть, помогая устоять на ногах.
– Не надо, – негромко произнесла Эвелина, с раздражением отдергивая руку. – Я сама.
Лутий удивленно вздернул брови, но промолчал. Лишь вежливо открыл перед пленницей дверь и все время пребывания в саду старался держаться как можно ближе к своей подопечной, чтобы успеть подхватить ее в случае чего.
Девушка замерла на пороге, вдохнула свежий воздух полной грудью и тут же мучительно закашлялась.
– Эвелина! – Тира испуганно дернулась к ней навстречу, но остановилась, перехватив взгляд Лутия. Тот едва заметно качнул головой, показывая, чтобы стражница не вмешивалась.
Пленница, будто не заметив этой секундной сцены, шагнула вперед. Под слишком легкой обувью, не предназначенной для уличных прогулок, хрустнул наст. В лицо ударил холодный ветер, в котором уже чувствовался запах приближающейся весны.
Эвелина улыбалась. Она с трудом держалась на ногах, но все равно улыбалась. После долгих дней заключения во дворце небольшая прогулка казалась настоящим чудом. Да, тут она все равно чувствовала себя несвободной. Вон, на ограде застыли часовые, которые смотрят только на нее. А на шаг позади стоят Лутий и Тира, которые не позволят ей даже приблизиться к стене. Но все равно. Если закрыть глаза и очень постараться, то можно представить, что наконец-то вырвалась из плена императора.
Девушка долго простояла на одном месте. Ноги в простых туфлях замерзли и окоченели, волосы растрепались от порывов сильного ветра. Но Эвелина была готова провести так вечность. Лишь бы не возвращаться под тяжелые своды роскошной темницы.
– Довольно, – наконец мягко произнес Лутий. – Ты простудишься.
Девушка зло зыркнула на него из-под длинной челки, но повиновалась. С чуть слышным вздохом сожаления повернулась и медленно побрела, мучительно шаркая ногами, в свою комнату.
Вечером,