Принцесса «Да». Владислав Дорофеев

не может мне сделать. Стихию надо уничтожать! Стихию надо встречать во всеоружии. И по мере возможности уничтожать беспощадно и бесследно. Беспощадно. Беспощадно. И бесследно.

      Ясно мне одно – изначально я оказался не готов к этим испытаниям. А сейчас? Не знаю. Возможно, ибо я стал понимать что-то лучше в себе, и в своих отношениях с миром моих близких и миром в целом.

      Я вошел в декабрь, в Рождественский пост, в череду болезней детей и жены, еще живущим для себя, под себя.

      Я неадекватен и в больнице.

      Я геройствовал, я геройствовал, когда пришел в больницу с Верой. Я гордился собой, я пекся о себе. Меньше о Вере. Вот и не углядел, она угасает. Я кичился. Кичился драмой. Я будто хотел страдания, драмы. Боже! Как слаб и низок я.

      Продержусь на любви. Любовью держится земля. Продержимся и мы.

      Эти испытания – это проявление моей слабости. Будь я силен – этого не было бы. Я недостаточно умен, недостаточно терпелив, недостаточно терпим, недостаточно выдержан, склонен к самооговору, склонен к суетному порицанию, поспешен, суетен, самонадеян, зол, лжив, гневен, трусоват, изворотлив, фальшив, лукав, нерешителен, непоследователен.

      Я был горделив поначалу, геройски все оценивал. Это глупо. Не мы управляем своей жизнью, если мы идем в царство Божьей славы.

      Человек (относительно) управляет собой, лишь, если после него земного ничего нет – пусто, ровное место, небытие.

      Человек не всегда причина своих бед, и испытаний, но часто именно человек – причина бед и испытаний.

      Не часть ли бед и испытаний нынешних моих – от моего недомыслия, моей импульсивности и слабости? Очень похоже. Да.

      Пора разозлиться. И выйти из этого состояния ступора, прежде всего индивидуального ступора.

      Если это так, то одна из причин – недостаточное смирение, гордыня.

      Прости мне, Господи! Мою горделивость и мое самомнение, и мое геройство!

      Сил и ума – вот в чем я нуждаюсь.

      Господи! Не оставь меня.