Старик Векслер привстал с места и, растерянно улыбнувшись, начал робко раскланиваться в стороны. Костюм, в который он был одет, будучи размера на два больше нужного, явно подбирался наспех. Ученый был чрезвычайно напряжен, и некоторым даже удалось заметить, что от волнения у него трясутся руки. Кажется, он хотел что-то сказать, но в лице Шпектора в этот момент промелькнула недобрая тень.
– Спасибо, профессор, садитесь, – учтиво сказал он, и тот сел на место. – Еще одно светило науки, а именно нейрофизиологии, – доктор Кристиан фон Нейман.
Тучный Нейман сидел в кресле в какой-то неестественной, неудобной позе, приподняв одно плечо, и устало выглядывал на всех из-под своего массивного лба. Когда Шпектор назвал его имя, он на секунду тяжело приподнялся и снова сел.
– Господин Нейман давно работает с нами, и за все это время он ни разу не дал нам повода усомниться в его профессионализме. Первые шаги в дешифровке биокода, причем весьма успешные, уже сделаны, и этим мы обязаны отчасти и ему. Спасибо, Кристиан. Надеюсь, что и впредь наше сотрудничество будет таким же плодотворным.
Взгляд Шпектора перешел на следующего участника проекта – того самого, что перед заседанием сделал замечание Гринбергу. Это был мужчина средних лет, с короткой стрижкой и аккуратно выбритой густой рыжей бородкой. На вид позитивный, с живыми манерами и, судя по всему, имеющий вспыльчивый, но отходчивый характер.
– Эдриан Паттерсон – человек, знающий все об электромагнитных полях и передаче электрических импульсов внутри любого технического устройства, специалист по машинному коду. Эдриан, твой вклад в нашу работу переоценить невозможно, и, признаюсь, мне очень приятно иметь с тобой дело. Спасибо.
Мужчина, сидевший рядом с Эдрианом, оказался