Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава. Сергей Цветков

Знать сообщение Льва Диакона, цитировать его и вместе с тем считать «древлян», убивших Игоря, славянским племенем – все это есть не что иное, как бесподобный историографический конфуз, ибо указанный способ казни настолько же присущ древнеславянскому уголовному праву, как, например, обычай сдирать скальпы или распинать на кресте. И однако же эта нелепость прочно осела в исторической литературе. Лишь сравнительно недавно исследователи наконец обратили внимание на то, что «казнь Игоря совпадает с подобными обычаями у тюркских народов – огузов[71] и булгар»[72], а по сообщению германского хрониста XII в. Саксона Грамматика – к этому способу казни питал особое пристрастие Редон, «рутенский» пират (Ruthenorum pirata), разбойничавший на Балтике[73]. От себя добавлю, что по приказу Александра Македонского подобным же образом был разорван на части Бесс, убийца Дария III, как о том повествует Плутарх. В греческой мифологии известен разбойник Синид по прозвищу Питиокампт (Сгибатель сосен), который ловил путников, привязывал их к вершинам согнутых деревьев и, отпустив деревья, разрывал людей пополам. Герой Тезей расправился со злодеем его же способом. Словом, ни один источник не соотносит обычай расчленения людей при помощи деревьев со славянами и тем более – с восточными славянами.

      К блестящим находкам последнего времени относится также открытие еще одной «Древлянской земли» – «Дереви»[74], находящейся, согласно вводной части Повести временных лет (перечисляющей «Афетовы страны» – земли, которые «прияше» Иафет, один из сыновей Ноя), отнюдь не в Среднем Поднепровье, а в Северном Причерноморье – между «Воспории» (Боспором) и приазовскими областями («Меоти» и «Сармати»), где она, таким образом, совпадает с «Климатами» горного Крыма[75].

      В связи с этим перестает выглядеть опиской или очевидной нелепостью указание Льва Диакона на то, что Игорь погиб, отправившись «в поход на германцев». Вместе с тем наконец замечено, что летописные «деревляне» не только обитают в двух разных и значительно удаленных друг от друга географических районах, но также имеют два племенных центра: один – город Овруч, лежащий на реке Уже (летописная статья под 997 г.), другой – город Искоростень/Коростень, точное местоположение которого не указано (летописные статьи под 945 и 946 гг.)[76].

      Теперь обобщим имеющиеся у нас факты.

      Восточнославянское племя древлян, возможно родственное вендским древанам, в конце VIII – начале IX в. осело на правом берегу Среднего Поднепровья, где очень скоро попало в данническую зависимость от русов. Ко времени составления Повести временных лет (вторая половина XI – начало XII в.) эти древляне были уже малочисленной, бедной и культурно отсталой народностью, почти совершенно утратившей свою этнографическую индивидуальность и растворившейся среди многочисленных переселенцев с днепровского левобережья.

      Однако в процессе создания Повести