Безумная звезда. Терри Пратчетт

с разумной уверенностью, что не упадут за Край света, не будут атакованы какими-то придурками и не очнутся, сидя на плите, которая занеслась слишком высоко. Ринсвинд смутно припомнил, что он тоже когда-то вел такую жизнь.

      Волшебник принюхался. От плиты пахло жареным. Запах, казалось, исходил откуда-то спереди и взывал прямо к желудку.

      – Ты что-нибудь чуешь? – спросил он.

      – Думаю, это ветчина, – ответил Двацветок.

      – Я надеюсь, что это ветчина, – сказал Ринсвинд. – Потому что я собираюсь ее съесть.

      Он поднялся на подрагивающем камне и потрусил вперед, в гущу облаков, вглядываясь во влажную темноту.

      На переднем – ведущем – крае плиты у небольшого костерка сидел в позе «лотоса» невысокий друид. Его голову прикрывал завязанный под подбородком квадратный кусок клеенки. Декоративным серпом друид помешивал на сковородке кусочки ветчины.

      – Предупреждаю, с угонщиками я буду расправляться сурово, – заявил он и яростно чихнул.

      – А мы тебе поможем, – вызвался Ринсвинд, с тоской взирая на подгорающую ветчину.

      Его высказывание слегка озадачило друида, который, к удивлению Ринсвинда, оказался не так уж и стар. Теоретически волшебник допускал, что в мире должны существовать молодые друиды, просто он никогда не пытался представить их себе.

      – Так вы не собираетесь угонять мою плиту? – спросил друид, опуская серп.

      – Я даже не знал, что камень можно угнать, – устало ответил Ринсвинд.

      – Извини, – вежливо вмешался Двацветок. – Кажется, твой завтрак горит.

      Друид глянул вниз и принялся без особого успеха хлопать руками по языкам пламени. Ринсвинд поспешил ему на помощь. Поднялось изрядное количество дыма, пепла и суматохи, однако разделенный триумф по поводу спасенных кусочков подгоревшей ветчины сделал больше, чем целая книга по дипломатии.