Поднялся Гавря, запахнул кожушок. Пошевелил пальцами ног, покачал головой. Сейчас бы в воду горячую, обмыть их, согреть.
Неожиданно услышал, кто-то в кустах подвывает.
Мысль мелькнула, ужли собака уцелела? Позвал. Никто не откликнулся. Подумал, причудилось. Хотел на дорогу выйти. Ан, нет. Снова завыла. Раздвинул кусты, девчонка, оборванная, испуганная. Согнулась, плачет.
Гавря окликнул. Она голову подняла, глаза большие, серые. И уже не плакала, только всхлипывала.
– Ты-то чья? Зовут-то тя как?
– Нюшка.
Гавря отхватил от мяса кусок, протянул.
– Пожуй. Ты из этой деревни?
И он кивнул на пожарище.
– Угу.
Гавря не стал больше расспрашивать, понял, если живы ее родители, то угнали их ордынцы.
– Вот что, Нюшка, я в город иду, пойдешь ли со мной? Вместе приюта искать будем.
И отправились они в город неведомый, Тверью именуемый.
Били колокола тревогу, и окрики «орда идет» еще долго разносились по городу и ближним поселкам, а Холмский, воевода большого полка, уже готовился вывести дружину навстречу врагам.
На сборное место, что за Кремником, стягивались полки правой и левой руки. Дружины вели воеводы Андрей Микульский и Осип Дорогобужский.
Великий князь тверской с боярами, все в броне, под святыми хоругвями спешили на перехват казанцам.
А вести поступали недобрые. Ордынцы переправились через Клязьму, обошли Владимир с его укреплениями и, не разорив Троице-Сергиеву лавру, пошли на Вышний Волочек, угоняя в полон тверской люд и сжигая деревни.
Князь Борис воевод торопил, а в Твери оставил боярина Семена, наказав:
– Ты, боярин Семен, люд впусти в Кремник, да изготовьтесь на случай прорыва казанцев, чтоб набег остановить.
Шли дружины на рысях, в авангард послали легкие отряды.
Вскоре стало ясно, ордынцы еще не успели разбросать крылья захвата. По всему, они это сделают на обратном пути.
Собрав воевод с боярами, великий князь Борис наказал:
– Ты, Михайло, главными силами ударишь по ордынскому челу, а воеводе Андрею теснить крылья ордынские. А ты, Осип, обойдешь ордынцев, не позволишь угнать полон. Устоим, Тверь от позора убережем.
Прискакали гридни из передового ертаула с сообщением – ордынцев видимо-невидимо. Они изготовились к бою.
Едва полки тверичан выступили из-за леса, как увидали полчища ордынские. Много бунчужных темников послал хан Улу-Мухаммед.
Раскинулись тверские дружины, вздыбили хоругви, подняли святые образа. Обнажили сабли. Великий князь поднялся в стременах, взмахнул