И он ушел. Чем спровоцировано это неожиданное признание? Может быть, они чем-то незримо обменялись, пока молча стояли перед картиной? Конечно, мальчик мог врать, и все же Дэлглиш так не думал. Он только поражался дотошности Дюпейна. Решив ничего не рассказывать Акройду о встрече у картины, Дэлглиш еще раз медленно прошелся по комнате и отправился назад, в Комнату убийств.
Конрад сидел в кресле у камина; на столе перед ним были разложены книги и периодика. Уходить он пока не собирался.
– По делу Уоллеса теперь есть другой подозреваемый, – сообщил Акройд. – Ты знал? До недавнего времени о нем ничего не было известно.
– Да, слышал. Если я не ошибаюсь, его звали Парри. Он тоже мертв. Ты не раскроешь это убийство, Конрад. И потом, тебя интересует убийство в связи с его эпохой, а не разгадка преступления.
– Мы по верхам не скачем, старина. Хотя вообще-то ты прав. Я не должен разбрасываться. Если тебе пора ехать – поезжай, обо мне не беспокойся. Я тут собрался в библиотеку. Хочу сделать несколько копий. Останусь до закрытия, до пяти. Мисс Годбай любезно предложила подбросить меня до метро. Какое доброе сердце бьется в этой внушительной груди!
Несколькими минутами позже Дэлглиш, полный впечатлений, ехал обратно. Годы между войнами. «Потерянное поколение», память, обожженная ужасами Фландрии. Англия, которую ждал близкий позор, продралась сквозь это время и смогла миновать большую опасность. Те два десятилетия оказались эпохой потрясающего многообразия и небывалых общественных изменений. И все же чем они так привлекали Макса Дюпейна, посвятившего жизнь их описанию? В конце концов, он этим увековечивал собственное время. Он покупал первые издания книг, сохранял газеты и журналы. «Обломки эти средь моих руин – опоры»[7]. Вот оно! Значит, Дюпейн увековечивал сам себя? И музей, основанный им и названный его именем, – жертва, охраняющая от забвения? Быть может, в этом и заключается привлекательность любого музея? Поколения ушли, но то, что ими создано, нарисовано, написано, их устремления и результаты – здесь. Хотя бы отчасти. Создавая мемориалы не только прославленным, а еще и многим безымянным жертвам, не надеемся ли мы упрочить собственное бессмертие?
Впрочем, у Адама не было особого желания развлекаться мыслями о прошлом. Грядущие выходные целиком уйдут на писанину, и все последующие будни Дэлглишу придется работать по двенадцать часов в сутки. А вот выходные через неделю свободны, и нет ничего, что могло бы ему помешать. Тогда он увидит Эмму, и от мысли о встрече с ней ему будет все это время светло. Ожидание и сейчас наполняет его надеждой. Дэлглиш чувствовал себя беспомощным, как впервые влюбившийся мальчик, осознавая, что через этот кошмар уже проходил: единственное слово – и он отвержен. Но по-иному он не мог поступить. Надо набраться смелости, пойти на риск и, самое главное, поверить, что она, быть может, его любит. В следующие выходные он найдет время,