– Откуда тебе знать, когда он решил завязать со спиртным? Может, он лишь на прошлой неделе впервые пошел на собрание «Анонимных Алкоголиков»? Сейчас не время критиковать себя за то, что уже случилось.
Кейт вздохнула:
– Ладно. Но Макс очень рассердился. Если я не поговорю с ним, он может заявиться сегодня вечером к нам домой. Или завтра его юристы пришлют мне какие-нибудь официальные бумаги. А может, случится и то, и другое.
Выйдя из ванной, Триша доверчиво улыбнулась, и сердце Кейт вздрогнуло. Если Макс сегодня появится на пороге, придется разговаривать с ним на глазах у Триши. А ей ни к чему знать о том, что ее отец был алкоголиком. Она еще слишком маленькая, чтобы понимать такие вещи.
Кейт повернулась к матери:
– Знаешь, я думаю, лучше разобраться с этой проблемой прямо сейчас. Вы с папой обойдетесь часик без моей помощи?
– Конечно, – ответила Бев.
Кейт, наказав дочери слушаться бабушку, покинула больницу, села в свою машину и отправилась в центр города. Там, оставив автомобиль на парковке, она прошла еще пару кварталов и остановилась перед четырехэтажным зданием из желтого кирпича, в котором располагалась штаб-квартира компании «Монгтомери девелопмент».
Хотя Макс вел себя в больнице спокойно, Кейт понимала, что он на нее зол. С этим нужно смириться. На его месте она бы тоже пришла в ярость.
Может, лучше отложить их разговор на день-два, пока Макс немного успокоится?
Издав долгий вздох, Кейт решила, что лучше все-таки встретиться с Максом сейчас, на его территории, чем сегодня вечером в доме ее родителей или в зале суда, битком набитом юристами. И это ясно, что в суде Кейт обязательно проиграет, потому что Макс может себе позволить нанять куда лучших адвокатов, чем она. Лучше постараться уладить все, не доводя до тяжбы.
Кейт вошла в шикарный вестибюль. Когда она стала женой Макса, Монтгомери уже были далеко не бедным семейством, и с тех пор их бизнес шел в гору, а состояние только возрастало. Сейчас, увидев плоды этого обогащения, Кейт лишний раз вспомнила, что клан Монтгомери и семья Хантеров относятся к разным слоям общества.
По спине от страха побежали мурашки. Кейт семь лет скрывала дочь богача Макса Монтгомери от отца. Почти восемь, если считать беременность.
За эти годы Кейт сотни раз набирала номер Макса, чтобы рассказать ему о Трише, дать шанс принять участие в ее воспитании. Но каждый раз она клала трубку, вспоминая ту ночь перед ее уходом: сломанный телевизор, осколки вазы, разбитое окно. И эти воспоминания вызывали страх – не за себя, а за дочь. Макс не оставил выбора, так к чему сейчас его бояться?
Кейт расправила плечи, решив, что не струсит и не отступит. Макс сам виноват в том, что так вышло, и нужно ему об этом напомнить, а еще спросить, не хочет ли он, чтобы в суде всплыли неприятные для него подробности, если он вдруг решит требовать опеки над дочерью или свиданий с ней.
Молодая симпатичная девушка за стойкой в приемной улыбнулась Кейт и спросила:
– Могу я вам чем-то помочь?
– Да, я бы хотела увидеться с мистером Монтгомери.
Секретарь