– Ну, с деньгами все ясно, – не унимался Чоусен. – А что это «другое»? Я, правда, хочу разобраться.
Микус перевернулся со спины на живот, устроился поудобнее лицом к магу.
– Я впервые в болотах попал совсем маленьким. Даже уже и не помню, в каком возрасте вступил на тропу. Потому сейчас кажется, что всю жизнь был с болотами. Я другой жизни и не представляю. Мне по земле ходить труднее, чем по болоту. Вот в прошлом году заболел, хворь какая-то с жаром напала. Так я извелся весь. Только ночью оживал, когда в город вползали любимые запахи. Мать просил окно на ночь не закрывать. Представлял, что не в кровати лежу, а на этой полянке.
Микус с нежностью погладил ладонью траву.
– А, может, ты просто привык к болотам? Другой жизни не знаешь?
– Не-а… Мы же, проводники, не сидим безвылазно на болоте. Видим и другую жизнь. У меня лучший друг кузнец. Так я ему часто помогаю. Полезная и важная у него работа. Но не для меня.
– Да?
– Да. У меня и отец – проводник, – сказал Микус и запнулся, вспомнив нынешнее состояние Чета. – И дед был. И прадед. С Золотых времен наш род занимается этим делом. А ты говоришь, другое.
Эти слова заинтересовали Избранных.
– Так вы что, из Первейших? – с удивлением спросил Чоусен.
– Ага, – небрежно ответил Микус.
А в душе загордился, что сумел удивить Избранных. Пусть не думают, что они только особые. Микусу тоже есть, чем гордиться. От Первейших его род идет. Потом, правда, вспомнил наставления отца, что не следует этим кичиться. Человека должны уважать за его дела, а не за заслуги предков. Но очень уж хотелось Микусу покрасоваться.
– Расскажи.
От интереса Чоусен даже вперед подался. Мало осталось потомков Первейших. Тем важнее сохранить память о тех далеких Золотых временах.
Микус уселся, скрестив под собой ноги. Не очень-то удобно рассказывать, лежа на животе.
Прокилл и Тинка пододвинулись к ним поближе, чтобы лучше слышать и не пропустить чего-нибудь важного. Что правда, то правда, не каждый день такая удача выпадает. Никто из Избранных не мог похвастаться принадлежностью к родам Первейших. А вот Микус мог.
Давно это было. Так давно, что даже солнце забыло то время, когда освещало дорогу бредущим людям, которых через века потомки назовут Первейшими.
Было их не больше трех десятков. Много дней шли по пустынным землям, не встречая ни городов, ни путников. Почему покинули свой родной край, и где он располагался, осталось их тайной. Говорят, что не по доброй воле пришлось отправиться им на поиски новой жизни, что за плохие дела были изгнаны с родины. Но только говорят. Как было на самом деле, неизвестно.
Начинаешь новую жизнь – отбрось старую. Вот и отбросили они, вычеркнули из памяти. Даже детям, родившимся на новом месте, не рассказали.
Словно