Еще ранее прибытия Его Величества в Царское Село после посещения Франции я из банковских сфер узнал, что во время пребывания Государя Императора в Париже, президент тогдашнего министерства Мелин интриговал против моего твердого решения во что бы то ни стало ввести в России золотую валюту.
Я тогда же писал Его Величеству о дошедших до меня слухах, но Его Величество ответил мне, что мои сведения суть ничто иное, как сплетни.
Но через несколько дней после этого, когда я был у Его Величества, Государь Император вынул из своего стола две записки и передал их мне, сказав:
– Вот я вам отдаю записки, которые мне были поданы, по поводу предполагаемого вами введения золотой валюты в России, я их не читал, можете оставить их у себя.
Приехав домой, я начал рассматривать эти записки. Одна из записок – была записка председателя совета министров Мелина, в которой этот государственный деятель позволил себе вмешиваться в чрезвычайно важное дело, касающееся России, и вмешиваться с точки зрения эгоистической, не личной, а эгоистической французской. – К этой записке были приложены приложения, составленные известным, но заблуждающимся экономистом Тьери, сторонником серебряной валюты.
В этих записках авторы считали нужным предостеречь Государя Императора, что введение мною металлического обращения, основанного на золотой валюте, будет пагубно для России, и проводили мысль о введении валюты, основанной, если не исключительно на серебре, то, на биметаллизм, т. е. основанной как на серебре, так и на золоте, подобно тому, как это существует во Франции.
Я почел со стороны председателя совета министров французской республики такое действие в высшей степени некорректным, так как это вопрос чисто внутренний России и ни русский Император, ни русское правительство не нуждалось в этом отношении в советах Мелина.
Некорректен этот поступок и потому, что председатель министерства выбрал приезд Государя в Париж, чтобы возбудить этот вопрос, причем, по-видимому, Его Величество сказал, чтобы Мелин прислал ему свои соображения в Петербург.
И вот эти записки, которые Его Величество передал мне, сказав, что их не читал и не намерен читать, были переданы Его Величеству французским послом в Петербурге, графом Монтебелло, за несколько дней до того, когда Его Величество передал мне их. Граф Монтебелло имел по этому предмету особое поручение от своего правительства, или вернее от президента министерства.
Одною из самых крупнейших реформ, которую мне пришлось сделать во время нахождения моего у власти, была денежная реформа, окончательно упрочившая кредит России и поставившая Россию в финансовом отношении наряду с другими великими европейскими державами.
Благодаря этой реформе, мы выдержали несчастную японскую войну,