«… Этот мир не является реальностью. Однако мы можем выражать Реальность в нём, по своему выбору»
«… Это, как если всю жизнь видишь приличного, седого дядечку, который профессор в мгиме каком-нибудь. Ходит с портфелем, бородкой, всегда на Вы. А потом вдруг, достает х… й на свадьбе, и стучит им по столу в такт песни, и орёт – «Шиз гара, ё бейби, шизгара!..»
«… Здание Литинститута описано в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» под названием «Дом Грибоедова» и «Дом МАССОЛИТа», упоминается в значительном числе других произведений художественной литературы, например в «Четвертой прозе» Мандельштама: «… убежать, лишь бы не видеть эти двенадцать светлых иудиных окон на Тверской, не слышать стук счетов, звон сребреников, счет печатных листов»…»
«… Пока читать сообщение твоё, моя обрезать орган мозг и топтать и топтать его, пока читать ваша сообщения ещё раз!..»
«Бум!
Вари бомбу изо льда.
Вари бомбу изо льда.
Улетай клубничный дым.
Буду вечно молодым»
В зале ожидания было немноголюдно. Николай Трофимович взглянул на табло. До отправления поезда оставалось 37 минут. Открыв кейс, профессор достал свежую газету. На главной полосе красовался портрет известного писателя, почившего накануне. С грустью вздохнув, Николай Трофимович перевернул страницу. Пестрили светские новости, репортаж о драке в Госдуме, сообщение о родах у какой-то певички, и много другого, к чему был абсолютно равнодушен ректор Литинститута. Перелистнув еще три страницы, профессор устало снял очки. Протер стекла.
– Как могут они после этого говорить о воспитании юного поколения.
Водрузив очки на нос, профессор застыл от ужаса. Перед ним медленно плыл открытый гроб. Неказистый мужичок спокойно катил саркофаг на больничной каталке. Мимо, не обращая на мужика никакого внимания, сновали отъезжающие. Грязный саван в гробу был усеян искусственными цветами, из которых торчало синее лицо старухи с подвязанной челюстью. Глаза умершей были полураскрыты. Не веря тому, что видит, Николай Трофимович оглянулся. Люди в зале были заняты своими делами. Кто то читал, кто то играл с детьми, кто то говорил по мобильному. На задних сиденьях страстно целовалась влюбленная парочка.
Профессор открыл рот, но мужичок сам обернулся к нему:
– Дорого нынче. На крышку вот и не хватило… – мужик громко высморкался: – Закурить есть?
– Н… не курю… – только и смог прошептать онемевшими губами профессор.
– Ладно.
Мужик спокойно покатил гроб к выходу на платформу. Николай Трофимович проводил его взглядом.
– Вы уронили, мужчина. – уборщица подняла с пола газету.
– Оставьте себе… – подхватив кейс, ректор быстро зашагал в сторону буфета.
Залпом