– Замри, не дергайся! – приказал я. – Так еще быстрее затянет.
Принцесса застыла с немигающими от ужаса глазами. В них снова мелькнули обреченность и смирение.
– Даже не думай, – пригрозил я и стал лихорадочно соображать, как вытащить, если даже подцепить нечем.
На глаза попалась длинная изогнутая ветка, торчащая прямо из кочки. Я одним рывком выдрал, оказалось – молодое дерево с широкими мочалистыми корнями. Осторожно, стараясь не задеть хрупкое тело принцессы, опустил верхний конец в трясину.
– Можешь рукой достать? – спросил я.
Голова девушки стала запрокидываться, лицо застыло над водой, как погребальная маска.
– Я тону, – леденящим голосом прошептала она.
– Ты можешь схватиться или нет? – выкрикнул я в бессильной злобе.
Повисла небольшая тишина, в который слышно лишь, как лопаются непонятные пузыри на болоте, что-то капает и чавкает. Наконец ощутил дерганье за ветку.
– Ну, неужели, – выдохнул я и осторожно потянул на себя.
Тащил одной рукой, другой пришлось держаться за ствол березы. Из топи показалась грязная от торфа рука, затем плечи. Спустя вечность я вытащил ее из трясины и усадил на кочку рядом с собой.
Одежда Изабель оказалась безвозвратно испорчена, не представляю, как в таком идти через Абергуд.
Девушка молчит, иногда постукивая зубами от холода. Волосы превратились в сосульки, с них стекают ручейки и промывают дорожки на испачканном торфом платье.
Я еще раз пожалел, что не могу дать ничего накинуть, ну разве что штаны снять. В таком случае ей придется идти от меня на приличном расстоянии, а это совсем не годится.
– Жива? – спросил я, чтобы хоть что-то спросить.
Она подняла на меня испуганные глаза и пролепетала бледными губами:
– Насколько это возможно.
Я хмыкнул. Ишь, даже шутить пытается. Значит, быстро оклемается.
Поднявшись, протянул ей руку и спросил:
– Доползешь до той полянки?
Она скорбно посмотрела в сторону зеленого ковра, который лежит сразу за двумя широкими топями с кучей мелких кочек.
– Куда я денусь, – вздохнула она и вложила пальцы в ладонь.
На удивление кожа оказалась теплой. Мне казалось, раз она возрождена Ильвой, то должна быть холодной, как мертвяк. Но Изабель пышет жизнью, если не считать смиренного выражения лица и готовности умереть ради спасения королевства.
Я дернул на себя. Принцесса не ожидала такой силы, хрупкое тельце взлетело, как пушинка, и упало мне в руки.
Даже сквозь торфяную грязь и болотные испарения почувствовал приятный запах ее тела. Она на секунду замерла, губы снова порозовели. Пришлось отстраниться, а то мало ли что. Давно не был в таверне, где есть дом с багровыми фонарями.
– Пойдем, принцесса, – сказал я, отворачиваясь. – Разведем костер, просушим тебя.
Глава 7
Кое-как