Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вторая половина
Майская ночь
Глаз флигеля, желтый и цепкий,
В стране, где оттенки незримы.
Деревьев тяжелые ветки
И тени и веки любимой.
Казалось, смолой закипала
И пламенем, плотно-весома
Из каждого зева лизала
Густеющий вар чернозема.
Казалось, рассвета не будет,
Забрались в тоннель и не выйти
Где черный юродствует пудель
В своей уморительной прыти.
Со всем измеримым прощаясь
Земное ушло в запредельность
И долго о той совещалась,
Которой леталось и пелось.
Вы говорите…
Вы говорите что-то о приличье,
Но знаю, как постыла и убога
Вам ваша жизнь, что впившись в мертвом клинче
О если б крылья только, только ноги
Она скрутила, каждую частичку
Души и тела жадно иссушила
Вы говорите: «К вашему величью
Лишь прикоснусь – живительная сила
Чела коснется, стынь отогревая,
Позвольте ж ненавязчиво служить вам
Хоть изредка. О Боже, как мала я!
Не знаете, что в этот миг ложиться
Невидимым перстом благословенья
На ваше сердце тайный светоч ризниц,
Где вы найдете чашу искупленья
За жертву этой беспросветной жизни
Неведомое
Сначала ждать, почти не веря,
Порою с миною досады,
Что жарко там, где ждал прохлады,
Пугаясь долгожданной двери.
Но что-то вспыхнуло, сместилось,
И твердо зная – завтра поздно,
Как бы в ломоте предгриппозной
Войти, отдаться ей на милость,
Быть битым, изорвать перчатки,
Лежать, зализывая раны,
И вдруг почувствовать нежданный
Горячий след святой печатки.
Чем одарила? Слаще? Горче?
Да был ли там? Да было ль это?
Немного тени в далях света,
Иль светлячок во мраке ночи?
Иль никого. Себя услышал
И не приметил отраженья?
Искал внутри опроверженья
Иль доказательств, данных свыше?
Сошел с ума? Самовнушенье?
О, покажись! Сезам, откройся!
Ты клад сокрыл? Браслеты, кольца?
…………………………………………………………..
Нет, ввысь ведущие ступени.
1985 г.
Карма магра
Все эти ценности-условности,
Все эти пажити-повинности,
Сопротивленье вздохам совести,
Благоволенье чьей-то милости
Все эти горести по поводу,
Все эти возгласы: «Научены!»
Перроны-встречи, рельсы-проводы,
Стремнины, омуты, излучины,
Трагедии-сиюминутности,
Сокровища сиюизвестности
Полуослепших монстров скупости,
Самоубийц неинтересности.
Все, что клеймят жрецы забвения,
Каленым жезлом жгут романтики —
Не мастерская ль вдохновения?
Не знаки ль внеземной дидактики?
Плюс-минус противоположностей,
Ступени неуничтожимости,
Греха и блага вечный множитель
На тропах тайных и извилистых.
Размывы
Каких обид неясный зов
Почти неразличимый всуе
Однажды пересытит кровь
Смерчи и ливни в ней прессуя?
И если стон незаменим
И тишина необъяснима
И не отчетливей, чем дым
Раздумий зреющая сила,
Когда бессмысленней чем звон
Слов многоярусных плетенье,
Но от признанья нем наклон
Так, словно сдан на попеченье
Творцом природы тайный смысл
Незначимости и размыву,
Где формы знак – лукав