Этюд
Гюстав Флобер… Тугие паруса…
Я список тел прочёл наполовину.
Закончить бы уже в мои года,
а я всё тискаю, с устатку, середину…
и пробую ещё поговорить —
немного – о любви, о смысле жизни,
о том, что некого и не в чем обвинить…
А женщины глупее и капризней,
чем, выложивший яйца, утконос,
которому всегда не та погода —
для выведения своих птенцов… Вопрос —
в Австралии какое время года
сегодня? Осенью считают поросят…
Гюстав Флобер – каких-нибудь пеструшек,
что по утрам так сильно голосят,
распугивая взбалмошных старушек
кудахтаньем. Такие времена…
Тугие паруса – за ними ветер —
гоняется… Туда-сюда – устал.
Никто теперь за это не в ответе.
«Во мне осталась только капля счастья …»
Во мне осталась только капля счастья —
воспоминание о том, как это было —
когда-то, где-то. Медленное – Здра-сьте… —
как будто камушки волною смыло. Мило…
или мело уже во все пределы —
Свеча сгорала на столе… Свеча сгорела…
Оставила лишь выгоревший хвостик…
и никого, к кому заехать в гости.
В альбом Т. З.
Всё сказано! Всё выпито – прощай!
Всего пол жизни – большего не надо!
Не открывай мне дверь, не жди на чай!
Я там – ты тут… И осень где-то рядом.
«…как маятник в часах – Фуко…»
…как маятник в часах – Фуко,
покрывшийся немного пылью —
гляжу в окно – почти ничто —
стул, о котором все забыли —
так деревяшка… Так – пустяк!.. —
оставленный для украшенья
в пустой квартире. И никак
не победить в таком сраженье.
Качается… скрипит, скрипит —
и стул, и я – в пустой квартире.
Луна из-за ветвей глядит,
как лампочка в глухом сортире.
«…и будут в чужих городах надрываться трамваи…»
…и будут в чужих городах надрываться трамваи.
И зеркало будет грешить, напрягая сетчатку —
коверкая линии… Где-то с фабричных окраин
будут стучать каблуки, разбивая брусчатку —
из недобитого века. Количество линий —
соизмеримо с количеством складок на платье…
Только хватило бы и каблуков и извилин —
не соскользнуть и добраться до тёплой кровати,
где непременно дождутся – и папа, и мама…
только не тот, кто был первым сегодня, под утро…
так как луна – полным светом – в оконную раму
сеет всё доброе, вечное – ежеминутно.
«В газете – только пара-тройка строчек…»
В газете –