– Он горел, а они кричали. Молили о помощи, и рухнула башня в овраг, – произношу я. Петру резко поворачивается ко мне и его глаза распахиваются, являя удивление и что-то ещё, но я не обращаю внимания.
– Откуда? – единственное, что он может вымолвить.
– Видела. Во сне. Я скакала на лошади к нему, а он звал меня. Я пыталась бежать к этому замку, только сейчас понимаю, почему он кричал мне остановиться. Он предостерегал меня, а я боялась. Боялась, что поймает, а потом… потом этот огонь и запах. Ужасно, – шепчу я, закрывая рот рукой, чтобы справиться с накатившими эмоциями.
– Сгореть замок полностью не мог, потому что был из камня. Ему помогли стать таким, какой он сейчас, после того, как все люди, находящиеся внутри, сгорели. На него напали, чтобы добить тех, кто остался в живых. Чтобы навсегда оставить эти руины, как напоминание нам о том, что власть стала выше, чем человеческое сострадание и желание подарить народу защиту. Это символ великой любви к народу и его ответа своему правителю, – медленно произносит Петру. Стираю слезы, все же покатившиеся по щекам от этого рассказа.
– Выходит, что в этом месте никогда не было радости? С того самого времени? Озеро, в котором похоронены люди. Эти руины, унёсшие человеческие жизни… почему? Скажите, почему никто об этом не говорит, даже упоминания об этом замке нигде нет? Почему тут продолжают жить люди и верить в то, чего никогда не было! Получается, что те, кто живут тут и есть потомки этих извергов? Господи, как ужасно, – закрываю глаза. Не могу поверить, что и я одна из них. Не могу осознать этого. Все сказка, а вот такова была реальность.
– Тех, кто восстал против своего правителя и царской семьи, уже нет в живых. Стены были разрушены, началась паника и новые убийства. Многих изгнали отсюда и остались наши предки, заново выстаивающие стены и уменьшающие город, чтобы в будущем они смогли подавить любое восстание. Но это было в прошлом, и его благополучно забыли. Сейчас, как вы говорите, настоящее, и надо думать о будущем, – его ладонь ложится на мою спину, поглаживая её, помогая мне справиться со слезами и поднять затуманенный от слез взгляд на Петру.
– А почему вы об этом знаете? – спрашиваю я.
– Потому что эту историю в нашей семье рассказывают каждому мальчику, это своего рода традиция, чтобы мы не забывали, как жестоки, бывают порой люди.
– Но вы ведь хотели это рассказать нам. И большинство бы пришли домой, и передали это своим родителям. Вас же осудят, – непонимающе шепчу я.
– Нет, я расскажу другую историю, полную доблести и любви. Я создам сказку для них, только