– Да, это мой персональный заказ! – подтвердила Рыжая Соня, протягивая Петросу миску для супа. – А то я без супов как-то загрустила. Очень вкусно, всем рекомендую! Особенно вот с этим пирогом, называется… Называется… Ну же, Петрос, я забыла! Он с соленым сыром и шпинатом.
– Спанакопита, – произнес, широко улыбаясь, грек. – Персонально для вас, господин Бэрроу: бараньи отбивные на косточке. Приготовлены на гриле с оливковым маслом и тимьяном. Называются пайдакья-схарас. Кушайте на здоровье!
– Чудесно, а это что, на подносе? – поинтересовалась Лили. – Рядом со знакомыми нам сувлаки? Вот тут, слева от жареной баранины.
– Это мясные котлетки из баранины и говядины, – улыбаясь, пояснил Смолев, приходя на помощь повару, который в этот момент уже накладывал еду на тарелку нетерпеливо ожидавшему Джеймсу и не мог отвлечься, чтобы ответить на вопрос Лили. – Называется бифтекья, вот те жареные тефтели – кефтедес. Это голубцы, а это – долма. Приятного аппетита, Лили! Кушайте на здоровье, а я пойду, приглашу капитана.
Обед длился уже добрых полчаса, когда Джеймс Бэрроу наконец насытившись, стал рассказывать внимательно слушавшим его собеседникам историю о «Летучем Голландце»: корабле-призраке, что вечно бороздит бескрайние морские просторы и не может пристать к берегу. Иногда матросы других судов могут видеть этот корабль в призрачной дымке, окруженный светящимся ореолом, но встреча с «Летучим Голландцем» не сулит ничего хорошего экипажу судна.
– А почему его так назвали, милый? – поинтересовалась Лили. – Расскажи подробнее!
– Это очень мрачная легенда, дорогая! Она гласит, что триста с лишним лет назад голландский капитан Филипп Ван Страатен возвращался в Голландию из дальнего плавания к берегам Ост-Индии с грузом пряностей и опиума. На борту корабля были пассажиры – супружеская пара, которых капитан обещал довезти домой, в Амстердам, но так и не сдержал своего обещания. Ван Страатен был человеком необузданного нрава, жестоким и коварным. Ему приглянулась жена пассажира, и капитан, убив ее мужа, предложил ей выйти замуж за себя. Молодая женщина от горя покончила с собой, выбросившись за борт.
– Какой кошмар! – негодуя, воскликнула Лили. – Вот мерзавец! Да как он мог?
– Что было дальше? – мягко улыбнувшись, поинтересовался Смолев.
– А дальше, при попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в свирепый шторм. Часть экипажа во главе со штурманом взбунтовалась и потребовала переждать непогоду в какой-нибудь бухте. Капитан лично застрелил штурмана и нескольких недовольных матросов, а затем поклялся страшной клятвой, что никто из его команды не сойдет на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если придется плыть вечно! Говорят, что в этот момент в ответ на его богохульство