– Да, Серега, пусть все уезжают, – он подошёл к нему вплотную, – Серый, – шёпотом сказал он, – машину на перекрёсток и жди там.
Остались только Аскен, я и сам Гаврила.
Он подошёл к мужику и наклонился.
– Ты меня слышишь? Надеюсь это так, в твоих же интересах, уе… к.
– У-гу.
– Так вот, всё, что мы хотели, сделали. А вот другие ещё нет. За косяк в баре тебе счёт от Партизана. Сто десять кусков завтра и добавь полтинник за этот косяк сегодня. Я его курсану, так что не дури. Найдёшь его в центре? На Хохрякова. Ты в курсе, думаю. Ок. Всё.
Гаврила уже было вышел, но вернулся, отодвинул меня. Подошёл к столу, взял волыну мужика, разрядил его и повернулся к нам.
– Раздвигайте.
Мы его поняли. Это было жестоко для наших. Для компании, даже для Гаврилы.
Он занёс ствол. Мужик попытался сдвинуть ноги.
– Пошли отсюда, – сказал тихим голосом Гаврила и вышел в сад.
Уже когда мы приближались к городу, я решился спросить. Все молчали, но я не выдержал.
– Гаврила, ты, правда, готов был это сделать?
– А что такого? Ну, извини, если не оправдал ожиданий, – хмуро съязвил Гав, и продолжил смотреть сквозь боковое стекло.
– Напротив, я рад за тебя. Сейчас куда едем?
– Ты разве спать не хочешь?! – Гав взглянул на меня.
– Нет. Что-то у меня столько впечатлений, что лишь бы бессонница не одолела.
– Тогда давай где-нибудь высадимся, а парни спать поедут по домам.
Мы так и поступили. Вылезли у перекрестка и пошли в ближайшее кафе пить кофе.
Я действительно был очень рад, что он сдержался в это утро. Не дал жестокости завладеть полностью мыслями, поглотить себя. Есть лишь одна надежда у меня, что друг мой сможет преодолеть этот кризис возраста. Подавит приступы агрессии. На это нужно много усилий и время, и возможно поддержка, дружба. Просто, мне кажется, что под маской самоуверенного, неадекватного подростка на самом деле спрятался добрый, веселый человек. А так он всего лишь прячет свои страхи, комплексы, возможно боль из-за матери и отца.
Глава 4
Снова это тело
Людские нравы, верх безрассудства.
Склоки, ссоры, драки.
Одно сплошное паскудство.
Ложь во лжи, бесчисленные враки.
Людские нравы – обезьянье царство.
Недалеко ушли мы от приматов.
Мы крепко влипли, попали в рабство.
И слышно только отголоски мата.
Асфальт снова приблизился на критическое расстояние в пару сантиметров от лица. Гаврила попытался встать, но сил уже не было, и он уснул мёртвецким сном.
На улице было ещё достаточно темно, но над городом небо уже светлело. Прошло около получаса и к лежащему посреди тротуара, без чувств, парню подошли двое мужчин в форме.
– Вставай, – слегка толкнув ногой в бок парня, прорычал один из патрульных.
– Чё хочу!? – пытаясь прийти в себя,