– И я очень рад вас видеть, Кристина, – доктор Давидоу приветствовал ее широкой приветливой улыбкой. Глаза у него были большие, круглые, теплого коричневого цвета, и они были его главным украшением – может быть, поэтому он при разговоре смотрел прямо в глаза собеседнику. Вокруг глаз уже собрались морщинки, похожие на гусиные лапки, потому что доктору было уже под пятьдесят, а нос-картошка и круглая, лысая голова не слишком его красили. Улыбка, как обычно, не сходила с его лица – даже несмотря на непростые обстоятельства.
– Это все так сложно, – пробормотала Кристина, чтобы как-то уменьшить напряжение, растущее внутри нее. Никак не получалось выкинуть из головы то, что сказал Маркус во время сеанса. Ей оставалось только надеяться, что он не будет говорить об аборте с доктором Давидоу.
– Да уж, могу представить. Как говорит моя дочь – «я вас чувствую». – Доктор Давидоу повернулся к Маркусу, протягивая ему руку. – Мне жаль, что все так усложнилось.
– Мне тоже. – Маркус пожал ему руку более холодно, чем хотелось бы Кристине, потом сел. Она тоже села в одно из кожаных кресел, чувствуя себя в кабинете доктора Давидоу почти как дома. Здесь ей пришлось выслушать самые тяжелые новости о своей жизни, но происходило здесь много и очень хорошего – и даже сейчас, в нынешних обстоятельствах, она по-прежнему доверяла своему врачу. Его кабинет был очень похож на него самого: такой же дружелюбный, неофициальный, хотя и прекрасно обставленный, с бликующим стеклянным столом, совершенно пустым, если не считать нового ноута и фотографий его семьи в матовых стеклянных рамках. Дипломы, награды и сертификаты украшали стены, удостоверяя, что он является одним из ведущих эндокринологов в Коннектикуте, а на полках стояли медицинские справочники, еще семейные фотографии, а также красовался его обожаемый аквариум с тропическими рыбками. Голубоватый свет ламп отражался от поверхности воды, в которой лениво шевелили плавниками ярко-желтые рыбы.
– Как прошла ваша встреча с Люси и Мишель? – Доктор Давидоу обошел вокруг стола и опустился в свое черное кожаное кресло, поправив галстук, который виднелся из-под белого халата, надетого поверх голубой рубашки и слаксов цвета хаки.
– Мне кажется, хорошо, – ответила Кристина, беря инициативу в свои руки: ей не хотелось, чтобы и эта беседа пошла в том же русле, что предыдущая. – Я с облегчением узнала, что те душевные болезни, которые могут сделать кого-то серийным убийцей, не являются наследственными. Думаю, это было действительно полезно.
– Я знал, что так будет, – доктор Давидоу снова улыбнулся, морщины у него на лбу разгладились. Там, где у него должны были бы расти волосы, кожа на голове была розоватая, и Кристина старалась не смотреть туда лишний раз, потому что ей казалось, что это будет ему неприятно.
– Но все же это очень странное чувство – понимать, что наш донор может быть убийцей. Я имею в виду – меня это просто в ужас приводит.
– Разумеется, я это понимаю. – Доктор Давидоу нахмурился. – Я очень хотел бы успокоить