Все дело в настроениях, господствующих в конкретный момент. В данном случае рынок не оценил по достоинству масштаб и последствия катастрофы просто потому, что не хотел этого. В тот же день, еще до закрытия торгов, котировки вернулись к прежнему уровню.
У меня по-прежнему оставалась открытая короткая позиция на пять тысяч акций. Гром уже грянул, но на моих акциях это не отразилось. Как бы ни была хороша моя интуиция, денег от этого у меня не прибавлялось, даже на бумаге. Мой друг, с которым мы были в Атлантик-Сити, видя, в какое положение я попал, радовался и печалился одновременно.
– Ну хорошо, у тебя было озарение, – говорил он, – но, видишь ли, когда все таланты и все деньги на стороне «быков», нет смысла сопротивляться. Они все равно выиграют.
– Дай им время, – возражал я, имея в виду цены. Я не собирался закрывать позицию, поскольку знал, что ущерб от землетрясения был страшный и железнодорожные компании пострадали от него едва ли не сильнее всех. Но слепота биржи к этому несчастью приводила меня в отчаяние.
– Дай им время, – отвечал мой друг, – и твоя шкура будет сушиться на солнце вместе со шкурами прочих «медведей».
– А что намерен делать ты? – спросил я. – Станешь ли ты покупать акции Union Pacific, невзирая на миллионы долларов ущерба, понесенного этой и другими железнодорожными компаниями, входящими в ее состав? Откуда возьмется прибыль для выплаты дивидендов, если все доступные средства направляются на ликвидацию последствий землетрясения? Даже если разрушения не столь велики, как о них говорят, разве это причина, чтобы покупать акции пострадавших железнодорожных компаний? Ответь!
На это мой друг смог ответить только следующее:
– Да, на словах все правильно. Но я-то тебе твержу, что рынок с тобой не согласен. Лента ведь не врет, верно?
– Правда, иногда запаздывает, – возразил я.
– Знаешь такую историю? Незадолго до «черной пятницы» Джим Фиск разговаривал с одним человеком, который привел десяток причин, по которым золото должно упасть в цене, причем надолго. При этом он так разошелся, что в конце заявил Фиску, что намерен продать золото без покрытия на несколько миллионов. А Джим Фиск посмотрел на него и говорит: «Что ж, давай! Продавай, а потом пригласи меня на свои похороны».
– Да, – сказал я, – и если бы тот тип действительно сделал то, что хотел, даже представить страшно, сколько бы он заработал! Продавай Union Pacific, послушай моего совета.
– Только не я! Я предпочитаю не плевать против ветра и не плыть против течения.
На следующий день, когда в прессе появились подробности катастрофы, рынок начал сдавать, но все еще не так сильно, как должен был бы. Хорошо понимая, что уже ничто на свете не сможет предотвратить крах рынка, я удвоил свою позицию, продав еще пять тысяч акций. К этому моменту многие уже поняли, что произошло, и теперь мои брокеры всецело меня поддерживали. Ни в их, ни в моих действиях не было и тени безрассудства.