Зачем же я решил сюда уехать? Или еще не решил?
Очень много в окружающей действительности функциональных лиц. Лиц, создаваемых под общественную функцию. Таких лиц в Германии стало больше. Значительно больше. За минувшие два с половиной года, после моего последнего посещения Германии.
Идеальная структура общества: общество, состоящее из функциональных людей, предназначенных и идеально подогнанных под одну функцию. Исключительно и непременно – единственную. И в этой функциональности они очень одиноки. Хотя и независимы. Одиночества и независимости стало больше в Германии. За независимость люди платят одиночеством. Одиночество ведет к вынужденной независимости.
По брусчатой площади проходит седая барышня в белой, даже сверкающей одежде. Несмотря на рабочий день, она ослепительно и богато одета, подчеркнуто богато. Она тщательно ухожена, подчеркнуто свежа и чиста, стильна, насколько позволяет возраст. И вызывающе и ужасно одинока. Печально и горько одинока. В такое время? Так одета? Куда она идет? В никуда! Это и есть главная нынешняя трагедия германского народа!
По такому пути идет западная цивилизация. Такими людьми легко и просто управлять, манипулировать. Да и не люди то, а придатки, части огромного механизма.
Немцы, кёльнцы, за время прошедшее после моего предыдущего визита в Германию, стали менее провинциальны. Шенгенское соглашение, общая экономика – дают себя знать, Германия становится центром Европы, главной страной Европы, перестает быть политической провинцией мира. Избавляется от статуса побежденной/порабощенной страны.
Глобализм – это интернационализм. Страна пузырится от иностранцев, страна становится великой державой – вот это и есть первый признак великодержавности.
Но и все поднадзорно. Жизнь в Германии сильно регламентирована. Это свойство немецкой жизни имеет и свои отрицательные стороны. Положительные свойства очевидны – эффективная экономика и высокое благосостояние, демократическое общественное устройство и высокий статус личности в обществе.
Но если ты делаешь в Германии что-то, чего не делают все остальные, и это будет очень заметно, это будет выпирать, на это будут оглядываться и внутренне осуждать, то ты станешь здесь изгоем. Собственно, тогда у тебя будут здесь четыре пути – стать сумасшедшим, стать монахом, стать гением, стать бродягой.
Кстати, единственное место в Кёльне, где просят милостыню, это собор Святого Петра и Богородицы, Dom, как по немецкой традиции называется главный городской собор. На выходе из собора нищие. Это не совсем профессиональные нищие России, это – профессиональные бродяги. И, может быть они все ближе к Богу, нежели я, думающий о нем непрестанно.
Громада храма появляется из-за угла моей души. Темные, пропитанные временем стены. Но зрительно собор почему-то меньше, нежели прежде. Внутри тихо, нет экскурсий, будний день – нет людей. Величественная тишина. Нет. Изо рта идет пар при усиленном дыхании. Холодно в храме. Дышится легко. Когда я шел