«Располагая колоссальными возможностями для реализации объективных требований рыночной экономики, генсек с большевистским бесстрашием «отменял» экономические законы в угоду своим личным политическим расчетам. В этом и состояла истинная, глубинная драма так называемой горбачевской перестройки. В действительности-то никакой перестройки не было – ее подменили борьбой за власть и бездумным сломом общественно-политической системы, а затем и государства», – утверждает В. Павлов[5].
«Впрочем, в интересах истины, – продолжает бывший премьер-министр, – необходимо договаривать до конца. Дело в том, что еще в 1982 году начало объективного подготовительного этапа перехода к рынку сорвал не кто иной, как сам… Горбачев. А когда с запозданием в пять лет на июньском пленуме ЦК КПСС 1987 года все-таки были приняты не просто политико-демагогические декларации, а конкретные постановления о проведении ценовой реформы, снова именно Горбачев и его соратники-радикалы торпедировали ее, похоронив надежды на стабильный эволюционный переход к рыночной экономике. В результате вместо продуманных, планомерных реформ начались шараханья и страна оказалась на пороге кризиса»[6].
Заново перебирая события середины восьмидесятых годов, В. Павлов приходит к выводу, что тогдашние дискуссии о рынке носили отвлеченный характер. «Горбачев, – пишет он, – мыслил вовсе не экономическими, а сугубо политическими категориями». И когда в декабре 1986 года речь зашла о соотношении экономических и политических реформ, выбор был сделан М. Горбачевым в пользу «безусловного приоритета политики». Это бывший премьер считает «одной из очень крупных и типичных для Горбачева ошибок»[7].
Из книги В. Павлова я, между прочим, узнал, что наши с Г. Писаревским записки 1986–1988 годов перекликались с соображениями, поступавшими к М. Горбачеву по линии «рабочих групп», готовивших ему материалы к пленумам ЦК. Различия касались больше терминологии, стиля и акцентов, а не существа подходов[8].
Нелады М. Горбачева с экономикой я выводил из особенностей его менталитета и специфики карьеры. Править рублем, долями процентов, каким-то законом стоимости, когда в руках неограниченная власть, и не где-то в Ставропольском крае, а в бескрайнем Советском Союзе? Для этого надо было перестроить себя, что часто несказанно труднее, чем пуститься в эксперименты над другими.
Самым