– Думаете, у него «белочка»? – засомневался очкарик. – Вряд ли. Он трезвый был, как стеклышко. И вообще… он почти не пьет. Мы с ним вечером болтали о том о сем. Мы археологи!
– По-твоему, археологи не пьют?
– Он трезвый был, – стоял на своем парень. – Это как раз и пугает! Если бы спьяну… тогда другое дело. Что я, не понимаю?
– А как у него со здоровьем? Может, он псих?
– У него горло болит. Ангина.
– Тогда все ясно. Температура высокая, бред. Ему врач нужен.
«Ботаник» сразу изменился в лице, расслабился. Предположение дежурного успокоило его.
– Точно! Температура! Как я сразу не догадался? Фу-у-у! Это меняет дело. Ему бы аспирина выпить не помешало. Где тут у вас аптека?
– Далеко.
Дежурный нахмурился и полез в карман за ключами от номера. Но открывать не спешил.
– Может, ты сам чего накурился? Травку употребляешь?
– Я не наркоша, – обиделся очкарик. – Курю обычные сигареты.
– Ладно, как его зовут, начальника твоего?
– Михаил… Михаил Слепцов! Он хороший человек… только странный немного.
Дежурный ощутил неприятный холодок под ложечкой, зачем-то перекрестился и открыл номер служебным ключом…
Москва
Ренат в теплой жилетке и шерстяных носках сидел в гостиной за ноутбуком. Лариса наблюдала за его действиями. Он пытался нарисовать в фотошопе некий женский образ. Молодое тело, покрытое цветными тату, косички, скуластое лицо с раскосыми глазами…
– Черт, не клеится!
– А по-моему, шикарно. Ну и кто она?
– Так, никто, – отмахнулся он. – Соскучился по бывшей работе. Я же все-таки художник.
– Дизайнер по интерьерам, – заметила Лариса.
– Ну и что? Я не имею права рисовать женщин? Ты ревнуешь?
– Допустим, – солгала она. – Тебе нравятся татуировки по всему телу? Почему я до сих пор не слышала об этом?
Ренат промолчал. У него начинался приступ. Он сдерживался, пока мог, потом разразился надрывным сухим кашлем.
Лариса побежала в кухню за теплым молоком. Когда она вернулась, кашель стих, а Ренат был полностью поглощен рисунком.
– Что с тобой?
– Ты имеешь в виду бронхит? – вскинулся он. – Очередное обострение.
– Я принесла молоко с медом. Выпьешь?
– Потом…
Он чего-то недоговаривал, не хотел с ней делиться. Женщина на его рисунке становилась все более живой.
– Почему она голая? – спросила Лариса.
– Татуировки… Под одеждой их не будет видно.
– Такая необходимость их видеть?
– Угу…
– Кто эта женщина, Ренат?
– Не знаю.
Он правда не знал. Отвечал односложно, потому что боялся выказать свой страх. Ему казалось, этот рисунок что-то прояснит, сделает понятным.
Лариса села рядом, сложила руки на коленях и проговорила:
– Она стреляла в тебя в твоем бреду?
– Не знаю! – напрягся он. – Я плохо помню.
– Тебе