– Не тебе, – возразил Альберто, – я знаю, что ты упряма, как сто коз, и, если тебе что-нибудь запретить, ты нарочно будешь это делать, – а ему.
– Ты, Альберто, – возразила Джулия, – кажется, воображаешь, будто ты один мужчина на свете, а остальные – все бабы и тряпки. Прикрикнешь ты на них, и они спрячутся по углам и все сделают по-твоему, тебе в угоду… Запрещать такому человеку, как синьор Андреа, легко на словах…
– Ты увидишь! ты увидишь! – стиснув зубы, говорил Альберто.
– И ты думаешь, что он тебя послушает?
– Послушает, если…
– Ну? – вызывающе кинула ему Джулия.
– Если жив быть хочет.
– Э?! угрозы?.. Вот что!.. – Джулия выпрямилась. – Так знай же ты, мой любезный, что – послушает тебя синьор Андреа или не послушает, – мне дела нет! Я – слышишь ты это? – я, а не он, – хочу, чтобы все было по-прежнему, и я буду ходить к нему, и он будет рисовать меня. Я хочу быть на его картине. Хочу, чтобы меня видели в Риме, и в России, и на всем белом свете, чтобы все знали, что была такая девушка, как я… такая красивая!.. И ты в это дело не мешайся! говорю тебе! Будешь много сторожить меня, – не устережешь, а, наоборот, я на зло тебе так сделаю, что ты меня вовсе потеряешь… Слышал?..
– Слышал! – угрюмо процедил сквозь зубы Альберто… – Мое дело – предупредить, а послушаться или нет – ваше…
– Buon giorno, signor russo![9]
Он почтительно раскланялся с Лештуковым, который быстрым твердым шагом всходил по мосткам на веранду.
– Buon giorno, signor!.. – любезно улыбнулась ему и Джулия.
Лештуков бросил на девушку рассеянный взгляд и, дотронувшись рукой до серой шляпы, пошел дальше…
– La Signora non è pronta ancora![10] – крикнула ему вслед Джулия, – она недавно только вышла из воды и одевается в кабинете…
– Ну и прекрасно… – пробормотал Лештуков, садясь верхом на перила. – Здравствуйте, Джулия! Как поживаете? Впрочем, что же и спрашивать? Хорошеете, здоровеете и цветете.
Девушка засмеялась.
– Даже вы заметили? Вот чудо-то, signor!..
– А вы, ragazza mia[11], разве считаете меня слепым?
– Нет, у вас глаза и зоркие, и… красивые, – только они не для нас, бедных! У вас глаза, как магнитная стрелка: всегда их тянет в одну точку к… к Полярной звезде! – по сторонам не заглядываются… Зачем синьор так запоздал? Пришли бы раньше, – увидали бы, как синьора Маргарита плавала… Она делает успехи… Сегодня уплыла далеко-далеко в море… Мы даже испугались: хозяин хотел плыть за нею…
Лештуков с хмурым любопытством взглянул в лукавые глаза девушки, хотел что-то сказать, но, спохватившись, равнодушно протянул долгое «гм» и затем заговорил – вместо того, что хотел сказать, – совсем другое.
– Когда ваша свадьба, Джулия?
– Свадьба, signor?! Я и не мечтаю о свадьбе.
– Вот как! А я, признаться, думал, что вы невеста Альберто.
– Альберто – добрый малый, синьор, но… чтоб идти за него замуж… нет, синьор, я подумаю и еще много раз подумаю.
– Смотрите: