В это время при дворе стало известно о связи Альберта-Эдуарда с актрисой Нелли Клифден, особой весьма вольного поведения. Альберт был в шоке: он всегда считал, что у настоящего джентльмена может быть только одна женщина – его жена, и связь старшего сына с дамой, которая имела репутацию содержанки, да еще накануне свадьбы, была воспринята им как чудовищное преступление. Нервный срыв подкосил здоровье принца-консорта, к тому же он простудился и не нашел времени как следует лечиться. В декабре 1861 года принц Альберт скончался.
Виктория была безутешна. Со дня его смерти и до конца жизни она всегда носила траур – лишь через десять лет сменив черный вдовий чепец на белые кружева. «Моя жизнь как жизнь счастливого человека окончилась. Мир померк для меня», – писала она своему дяде Леопольду. Убитая горем вдова практически удалилась от мира, запершись в своих покоях, где все должно было оставаться, как при жизни Альберта: в его кабинете ставили живые цветы, заводили часы, на постель приносили его пижаму. И в государственных делах Виктория следовала заветам Альберта: «Я твердо решила, что все его пожелания, планы, мысли будут для меня руководством к действию», – писала она дяде. Она продолжала править твердой рукой, и важнейшим делом ее было увековечивание памяти ее «драгоценного и несравненного» Альберта: она написала мемуары о нем, в его честь были построены мемориал в Гайд-парке и Альберт-Холл в Кенсингтоне, установлены памятники в различных городах, переименованы улицы.
Принц Альберт, конец 1850-х гг.
Несколько лет королева практически не появлялась на публике – в конце концов это привело к тому, что англичане, ранее обожавшие свою королеву, и искренне сочувствующие ей в ее горе, стали критиковать Викторию за пренебрежение своими основными обязанностями – представлять свою страну перед миром и Господом: она не появлялась в парламенте, не встречалась с народом, даже на свадьбах своих детей она сидела в боковой комнате, незаметная гостям. «За что мы платим королеве, если она не работает и не выполняет свои функции», – вопрошали газеты. К тому же стали распространяться слухи о неподобающем расположении, которое Виктория оказывает своему слуге, шотландцу Джону Брауну, который когда-то был конюхом Альберта, а теперь стал ее личным и любимым слугой. Об их отношениях говорят всякое: оттого, что Браун был медиумом, который устраивал для Виктории спиритические сеансы связи с умершим мужем, до того, что у них была интимная связь. Говорили, что Виктория решила, будто дух Альберта вселился в Брауна, а один священник перед смертью утверждал, что он даже тайно обвенчал королеву и ее слугу. Подробности уже никто никогда не узнает. Известно лишь, что Виктория очень дорожила Брауном – по сути он стал ее единственным другом, верным, преданным и бескорыстным, который дважды спасал Виктории жизнь: когда однажды карета королевы перевернулась