Хоген (глядит на дорогу). Погоди-ка. Кто-то идет к воротам, если не ошибаюсь, твое сокровище, собственной персоной.
Джози (сердито). Заткнись! (Лицо ее смягчается, на нем появляется жалость.) Погляди, какой он, когда думает, что его никто не видит. Смотрит в землю, еле-еле бредет. Как покойник за собственным гробом. (Грубо.) Ну и мутит же его, видно, с похмелья! Он нас увидел. Смотри, выпрямился, зубы скалит… (С обидой.) Не желаю я его видеть. Пусть с тобой паясничает. Он-то ведь только для того сюда и ходит. (Снова делает движение, чтобы уйти.)
Хоген. Ты что, от него прячешься? Видно и вправду в него влюблена.
Джози мгновенно останавливается и поворачивает обратно.
Ступай домой, вымой лицо, почисть платье и причешись. Не мешает тебе при нем выглядеть поприличнее.
Джози (в сердцах). Домой-то я пойду, но только поглядеть, не убежал ли суп, ведь ты, старая лиса, небось хочешь его задобрить и пригласишь поесть.
Хоген. А почему бы мне его не пригласить? Ведь я знаю, что он с утра никогда не ест. Его с утра только жажда мучит.
Джози. Ох, до чего ж ты мне противен, хитрый сквалыга! (Уходит к себе в комнату, хлопнув дверью.)
Хоген набивает трубку табаком, делая вид, будто не замечает приближение Тайрона, но глаза его блестят, он предвкушает потеху. Слева, по дороге, идущей от шоссе, появляется Джим Тайрон.
Тайрону лет сорок с небольшим, роста среднего, широкоплечий, с могучей грудной клеткой. Его от природы сильное тело обмякло от нездоровой жизни, но лицо еще красивое, несмотря на отечность и мешки под глазами. Редеющие темные волосы разделены на пробор и зачесаны назад, чтобы скрыть лысину. Глаза карие, белки воспалены. Крупный прямой нос придает лицу что-то мефистофельское, а всегдашнее циничное выражение еще больше это подчеркивает. Но, когда лицо освещает улыбка, – и улыбка открытая, добрая, – в нем чувствуется былое мальчишеское обаяние, покоряющее обаяние вечного неудачника, сентиментального и романтического. Эти его черты и юмор привлекают к нему женские сердца и располагают собутыльников. На нем темно-коричневый дорогой костюм, схваченный в талии, темно-коричневые, сделанные на заказ полуботинки, шелковые носки, белая шелковая рубашка, шелковый платочек в кармашке, темный галстук. Так одеваются франтоватые игроки с Бродвея, которые любят, чтобы их принимали за дельцов с Уолл-стрита.
Тайрон уже достаточно опохмелился, чтобы его не мутило со вчерашнего перепоя. Во время последующего диалога они ведут себя как партнеры в хорошо знакомой игре, где оба заранее знают ходы противника, что не мешает им получать от игры удовольствие.
Тайрон подходит ближе и останавливается, весело разглядывая Хогена. Хоген чиркает спичкой о рабочие штаны и раскуривает трубку, делая вид, будто его не замечает.
Тайрон (с чувством декламирует).
«Fortunate senex, ergo tua rura manebunt,
Et tibi magno satis, quamvis