Афродита Супярилярийская. Геннадий Карпов

ждать его с готовым завтраком. Или, хотя бы приготовить чай и пахлаву.

      Рауф вздохнул.

      – Давай, давай, иди, – поторопил его Толик, – а я займусь чаем. Пахлава есть?

      Грустный взгляд был ему ответом.

      – Ш-шша-а! З-с-све-ери! – неожиданно заорал Толик и громко угрожающе зашипел, обводя хищным взглядом клетки.

      Птицы разом смолкли и оцепенели.

      – Тихо сидеть! Пока я имею разговор.

      Удивительно, но этот приём, который Толик почему-то всегда сопровождал нарочито одесским говором, имел успех. Попугаи замирали минут на десять. В исполнении Рауфа этот же приём почему-то не имел должного успеха. Может шип был иной? А в первый раз эффект был просто потрясающий: попугайчики замерли аж на полчаса, а три-четыре так вообще свалились трупиками с жердочек, слава богу, потом очухались. У их хозяина из-за этого чуть сердечный приступ не случился.