3
Следующая запись была сделана два месяца спустя…
До первого после Великого поста карнавала оставалось всего несколько суток, и с каждым часом на улицах и площадях, на фасадах домов прибавлялось разноцветных гирлянд и фонариков, чаще слышалась разноплеменная речь гостей, съезжавшихся со всей Европы. Зодич уже неделю находился в Венеции, познакомился со многими здешними людьми, владельцами домов и уличными музыкантами, офицерами и купцами, постоянно бывал на пристани и в кафе, разыскивая Сикорских. Но никто из новых знакомых о них не слыхивал. Это, однако, ничуть не поколебало его уверенности в том, что диверсия против русского главнокомандующего намечена на время карнавала.
Он добился аудиенции у Орлова-Чесменского, но его предостережения как будто растворились в воздухе. Генерал-аншеф отнесся к угрозе с легкой насмешкой, возразив, что, во-первых, любит потехи уличных комедиантов, а во-вторых, отказаться от приглашения дожа посетить праздник республики, увы, не позволяет дипломатический этикет. Более сговорчивым, к счастью, оказался генеральский адъютант Христинек, заверивший, что на карнавале ни на шаг не отойдет от командира, который, кстати, будет в костюме пирата и маске с длинным носом. Условились они и о том, в каких нарядах будут сами.
На Большом канале, у старинного моста Риальто, Александр снял гондолу и велел крепкому черноволосому парню плыть к Пьяцетте. Оживление предстоящего празднества угадывалась повсеместно. Вопреки запрету, еще до начала гулянья во встречных гондолах многие венецианцы и венецианки были в масках. Беззаботный громкий хохот и песни разносились по гулким улочкам из открытых окон верхних этажей и веранд. Веселая музыка оркестриков не умолкала на набережной вблизи Пьецетты и в других местах.
Зодич, откинувшись на спинку кожаной скамьи, любовался мраморными дворцами и массивными каменными зданиями, которые отличались не только архитектурой и цветом, не только изумляли очертаниями и разнообразием стилей, но, смутно отражаясь в подернутой зыбью воде, создавали неповторимое ощущение, что выросли из пучины и застыли сказочными утесами! Он не мог оторвать взгляда от барочной церкви дельи Скальци, от красно-белого строения Турецкого подворья, с двухэтажной колоннадой, с арками, башенками по краям. Не сдержал восторга при виде дворца Редзонико с галереями и балкончиками, украшенными цветами, и трехэтажного дворца Якопо Корнера, фасад которого состоял из просторных венецианских окон, а торец был сплошь увит плющом и виноградными лозами. Вечереющее небо бросало