Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник). Бернард Корнуэлл

государств за пределами Франции. Оно двигалось, чтобы поймать англичан в капкан на излучине Сены, и самоуверенность его укрепило известие о паломничестве короля в аббатство Сен-Дени, откуда была доставлена орифламма, самый священный символ – алое знамя, хранившееся бенедиктинцами в монастыре, где были похоронены французские короли. Все знали, что, когда развернута орифламма, никто не отступит ни на шаг. Говорили, что ее принес туда сам Карл Великий и ее красный, как кровь, шелк означает для врагов Франции кровавую бойню. Англичанам придется сражаться, орифламма будет развернута, и боевые действия начнутся.

      Мессир Гийом дал Томасу льняную рубаху, хорошую кольчугу, шлем на кожаной подкладке и меч.

      – Старый, но хороший, – сказал он про меч, – им лучше рубить, а не колоть.

      Он дал Томасу коня, седло, уздечку и денег. Томас пытался отказаться от этого последнего дара, но мессир Гийом отмел все возражения:

      – Ты отнял у меня, что хотел, и теперь я могу отдать тебе остальное.

      Томас не понял и даже обиделся на обвинение.

      – Что это я отнял?

      – Ты отнял у меня Элеонору.

      – Я не отнимал ее! – запротестовал Томас.

      На изуродованном лице мессира Гийома появилась улыбка.

      – Ну отнимешь, мальчик. Отнимешь.

      На следующий день они поскакали на восток, понимая, что английское войско неподалеку. До Кана доходили слухи о сожженных городах, но никто не знал, куда ушел враг, и потому мессир Гийом решил вести двадцать своих латников, оруженосца и слугу в Париж.

      – Кто-нибудь должен знать, где находится король, – сказал он. – А ты, Томас, что будешь делать?

      Томас думал об этом с тех пор, как очнулся в доме мессира Гийома, но сейчас нужно было принять решение, и на этот раз он не сомневался.

      – Отправлюсь к своему королю.

      – А что насчет сэра Саймона? Вдруг он снова тебя повесит?

      – Я под защитой графа Нортгемптонского, – ответил Томас, хотя однажды это не помогло.

      – А как же Элеонора?

      Мессир Гийом обернулся к дочери, которая, к удивлению Томаса, отправилась с ними. Отец дал ей маленькую лошадку, и непривычная к верховой езде девушка неуклюже сидела в седле, ухватившись за луку. Она не знала, почему отец разрешил ей поехать, и сказала Томасу, что, возможно, он захочет держать ее при себе поварихой.

      Томас покраснел. Он знал, что не сможет сражаться против своих товарищей, но и не хотел покидать Элеонору.

      – Я буду приезжать к ней, – сказал он мессиру Гийому.

      – Если останешься в живых, – буркнул француз. – А почему ты не хочешь сражаться за меня?

      – Потому что я англичанин.

      Мессир Гийом ухмыльнулся:

      – Ты катар, француз из Лангедока. Кто знает, кто ты такой? Ты сын священника, полукровка еретического происхождения.

      – Я англичанин, – повторил Томас.

      – Ты христианин, – возразил мессир Гийом, – и Бог возложил на тебя и на меня долг. Как ты исполнишь этот долг в английском войске?

      Томас