– Восьми? – Мама, кажется, вот-вот заплачет.
– Люк, – с беспокойством произносит Сьюзи, – а ты об этом знал?
– Мы однажды обсуждали эту тему, – говорит Люк с легкой улыбкой.
– Но я не понимаю, – упорствует Сьюзи. – А как насчет…
– Времени? – дипломатично перебивает Люк. – Ты права. Пожалуй, нам уже пора идти. Знаете, что уже пять минут второго?
– Пять минут? – паникует Сьюзи. – В самом деле? Но я же не готова! Бекс, где твои цветы?
– Кажется, в твоей комнате. Я их куда-то положила…
– Ладно, тащи их! А где папа? О черт, сигаретку бы…
– Сьюзи, тебе нельзя курить! – кричу я в ужасе. – Это плохо для… – И вовремя умолкаю.
– Для платья? – приходит на выручку Люк.
– Да. Она может… уронить на него пепел.
К тому времени, как мне удается разыскать цветы в ванной Сьюзи, подновить помаду и снова спуститься вниз, в холле остается только Люк.
– Твои родители уже вышли, – говорит он. – Сьюзи сказала, что и нам пора; сама она поедет с отцом в экипаже. А я для тебя вот что нашел, – добавляет Люк, протягивая жакет из овечьей шерсти. – Твоя мать права, идти в таком виде нельзя.
– В самом деле? – волнуюсь я. – Что, так плохо выглядит?
– Выглядит замечательно. – На его губах играет улыбка. – Но вдруг после службы разойдется шов?
– Чертов Дэнни, – качаю я головой. – Знала же, что лучше выбрать Донну Каран.
Воздух тих и недвижен, когда мы с Люком идем по усыпанной гравием дорожке к крытой аллее; светит бледное солнце. Перезвон колоколов переходит в сольную мелодию, вокруг ни души – только торопливо снует единственный официант. Остальные, должно быть, уже в церкви.
– Извини, если я недавно затронул больную тему, – произносит Люк.
– Больную? – Я приподнимаю бровь. – Ах, эту? Никакая она не больная!
– Твоя мать, кажется, расстроилась…
– Мама? Если честно, то ей плевать. Она вообще… шутила!
– Шутила?
– Ну да, – говорю я злобно. – Шутила.
– Ясно. – Люк поддерживает меня под руку, когда я спотыкаюсь на циновке из кокосовых волокон. – Значит, ты намерена выждать восемь лет, прежде чем выйти замуж.
– Безусловно, – киваю я. – Как минимум восемь.
Некоторое время мы шагаем молча. Издалека доносится перестук копыт по гравию – видимо, это выехал экипаж Сьюзи.
– Или, может быть, шесть, – небрежно добавляю я. – Или, скажем, пять. Это от многого зависит.
И снова воцаряется долгое молчание, нарушаемое только мягким, ритмичным шорохом наших шагов по аллее. Странное напряжение нарастает, и я не отваживаюсь взглянуть на Люка. Кашляю, тру нос и стараюсь придумать реплику о погоде.
Мы уже у церковных ворот. Люк разворачивается ко мне, и обычного насмешливого выражения нет на его лице.
– Серьезно, Бекки, – произносит он. – Ты и вправду хочешь ждать пять лет?
– Я…