Первое время после организации института члены его и само устроившее его правительство занимались материальною обстановкою нового учреждения. Так для заведывания хозяйством и суммами каждого класса были выбираемы ежегодно этим классом два члена – обычай, сохранившийся и ныне, когда классы называются академиями. Всему институту и отдельным классам были указаны места для заседаний и устроена библиотека с тремя библиотекарями. Труды института назначено издавать по классам, но под общим названием мемуаров института, на казенный счет. Институту предоставлено назначать ежегодно шесть премий за особо выдающиеся ученые труды, на что деньги выдавались казною. Наконец, 17 июля 1796 г. состоялось постановление законодательной власти о назначении каждому члену института содержания в 1500 франков (375 р. м.), при чем любопытно, что закон положено не обнародовать, должно быть, чтоб не стыдить членов учреждения. Общий итог этого личного содержания внесен в бюджет и подлежал отпуску из казны; но распределение предоставлено самому институту отчасти для того, чтобы он мог отличать членов усердных от ленивых.
Заботилось республиканское правительство конца прошлого века во Франции и о коллективном обогащении института предметами для него интересными. Так 17 марта 1797 директория предписала полиции отобрать у города Парижа его библиотеку, потому что она называлась коммунальною и была сформирована при господстве городской думы, называвшейся коммуною – да и отдать ее в институт. Город Париж не забыл, однако, своих прав на это имущество и в 1885 году требовал его назад; но получил, уже от министра просвещения, а не полиции, отказ, конечно потому, что вещь стала казенною и при том довольно давно.
Подобную-же меру предписали пресловутый Совет Пятисот и Совет Старейшин по отношению к книгам, хранившимся в литературных депо. А исполнительная директория через 40 дней донесла, что решение исполнено, при чем дубликаты книг розданы в провинциальные библиотеки.
Девятнадцатое столетие встретило Французский Национальный институт несколько на ином поприще, притом совсем не научном. Именно, 13 марта 1801 г. консулы (в числе их первый, Бонапарт) постановили, что «отныне: 1) члены института будут иметь мундир и виц-мундир; 2) костюмы эти будут сшиты так: мундир фрачного покроя, с жилетом и черными панталонами; на нем шитье темнозеленым шелком – оливковые ветви; треугольная шляпа, виц-мундир – того-же цвета и покроя, но без шитья, а лишь с кантами по борту и обшлагам. 3) Министр внутренних дел озаботится исполнением, этого постановления, которое будет напечатано в Вестнике Законов». – Первый консул Бонапарт… Эта солдатская регламентация костюма ученых сохранилась доселе, после двух империи и двух монархий, при третьей республике, за 25 лет существования не подумавшей облечь академиков в общечеловеческий, а не наполеоновский